Черепа жертвенных лошадей (на севере — рогатых оленей) разбивали топором или мечом. Животных снова восстановят, целых, они будут бегать в другом месте, только белые станут черными, а черные — светлыми.
Одну женщину и одного мужчину рубили на части в день летнего солнцестояния в процессе обрядов, в которых могли участвовать только шаманы, хотя тысячи и тысячи кочевников собирались на них со всей степи под высоким небом.
Шаманы, которые проводили эти обряды, носили на своем теле металлические зеркала и колокольчики, чтобы отпугивать демонов звоном или их собственными уродливыми отражениями. У каждого шамана был барабан, который он или она изготавливали после поста в одиночестве среди травы. Барабаны также использовали для того, чтобы отпугивать демонов. Их делали из шкуры медведя, лошади, оленя. Иногда — из шкуры тигра, но это случалось редко и свидетельствовало о большом могуществе. Никогда — из шкуры волка. С волками у них были сложные отношения.
Некоторые будущие шаманы умирали во время поста. Некоторые гибли во время путешествий за пределами тела, среди духов. Демоны могли победить, забрать душу человека, унести ее в качестве приза в свое красное царство. Именно для этого нужны шаманы: чтобы защитить обычных мужчин и женщин, вмешаться, когда духи с другой стороны приближались на опасное расстояние со злыми намерениями, или по собственной темной воле, или вызванные кем-нибудь.
Да, их можно было вызвать. Да, эти всадники считали, что именно это и произошло.
Медленно двигаясь на север вместе с тридцатью всадниками своего собственного дуи и пятнадцатью кочевниками, сопровождавшими закрытые занавесками носилки Мешага, Тай не мог бы объяснить, зачем он задает так много вопросов и так жадно слушает ответы.
Он говорил себе, что виной тому — долгое путешествие через обширную пустыню. Они ехали день за днем, а луга почти не менялись. Но дело было не только в скуке, и Тай это понимал. Восторг, который он получал от кристалликов той информации, которой нехотя делились с ним всадники, выходил за пределы утоления скуки.
Они видели газелей — огромные стада, почти невообразимо громадные. Смотрели, как летят на юг журавли и гуси, волна за волной, когда пришла осень и окрасила листья в красные и янтарные цвета. Теперь деревьев стало больше, как и уходящих вдаль холмов: отряд выехал за границу пастбищ. Однажды вечером они увидели, как на маленькое озеро садятся лебеди. Один из лучников Тая указал на них рукой, ухмыльнулся, достал свой лук. Богю остановили его угрожающими, тревожными криками.
Они никогда не убивают лебедей.
Лебеди несут души умерших в другой мир, и уносимая душа, не попавшая в место назначения, могла потом преследовать убийцу — и его спутников — до конца их дней.
Как мог Тай объяснить, почему сердце его билось быстрее, а мысли стремительно бежали по кругу от странности всего этого, когда он слышал подобные вещи?
Это было почти недостойно: катайцы славились своей невозмутимостью, они никогда не позволяли себе проявлять большой интерес к примитивным верованиям варваров на их границах. Верования эти подтверждали их почти нечеловеческую природу, законность превосходства Катая в мировом порядке. Действительно: народ, который оставляет своих мертвецов на поживу волкам?
Тай говорил себе, что собирает сведения для доклада. Что было бы полезно лучше понять богю, ведь это облегчит руководство ими и контроль над ними. Это, возможно, даже было правдой, но не объясняло того, что он чувствовал, когда они рассказывали ему, проезжая мимо березовых лесов с красными и золотыми листьями, о трехглазых демонах на севере, среди ледяных полей, о том, что тамошние люди отращивают осенью мех, подобно медведям, и спят всю заснеженную зиму напролет. Или — снова — о празднике Красного Солнца в середине лета, когда все войны прекращаются в лугах ради обрядов бога Смерти, которые совершают шаманы всех племен, звеня колокольчиками и стуча в бубны.
Шаманы. Они были центром стольких легенд. Мешага несли к такому шаману. Если он еще жив. Этот шаман очень могущественный, так сказали Таю. Она живет на берегу озера, вдали от всех, окутанная тайной. Если ее вознаградить в достаточной степени и горячо умолять, она, может быть, вмешается.
Она. Это тоже было интересно.
Их путь вел на территорию, которой управлял нынешний каган Дулан, их враг. Это была еще одна причина участия в этой экспедиции Тая и его тридцати всадников, поэтому они ехали по все более холмистой, окрашенной в ржавые цвета осенней земле, мимо ярких, словно драгоценности, рощ лиственниц и берез в нарастающий холод. Катайцы были заинтересованы в том, что случилось с Мешагом, в его выживании, пусть даже с каждым днем это казалось все менее вероятным.