Их было слишком много. Нечего и надеяться когда-либо завершить работу: это задача для богов, спустившихся с девяти небес, а не для одного человека. Но если ты не смог сделать всё, значит ли это, что ты не сделал ничего?
Уже два года Шэнь Тай предлагал на этот вопрос ответ, который мог считать своим, в память о голосе отца, тихо просящего еще одну чашу вина, следя за большой, медленной золотой рыбкой и плывущими в пруду цветами.
Мертвые были здесь повсюду, даже на острове. Там когда-то стояла маленькая крепость, сейчас превратившаяся в груду щебня. Тай пытался представить себе сражение, стремительно приближающееся к этому месту. На галечном берегу поспешно строят лодки из растущих на склонах деревьев; попавшие в западню защитники той или иной армии, в зависимости от года, в отчаянии; они выпускают последние стрелы, когда безжалостные враги плывут к ним через озеро и сулят им гибель.
Он предпочел начать отсюда два года назад, сидя на веслах маленького суденышка, которое нашел и починил; в весенний день, когда в озере отражалось синее небо и горы. Остров был ясно очерченным участком, имеющим границы, он меньше пугал. На лугу вокруг озера и дальше, в сосновом лесу, мертвецы лежали повсюду, на расстоянии целого дня ходьбы.
Немного больше, чем полгода, под этим высоким, свирепым небом ему удавалось копать, зарывать в землю сломанное, проржавевшее оружие вместе с костями. Это была убийственно тяжелая работа. Тай стал жилистым и мускулистым, его ладони покрылись мозолями, по ночам у него ныло все тело, когда он устало валился на постель, помывшись согретой на огне водой.
С конца осени, на всю зиму и раннюю весну, земля промерзала и копать было невозможно. Можно было надорвать сердце, пытаясь вырыть одну-единственную могилу.
В первый год, когда озеро покрылось льдом, он мог ходить через озеро в течение нескольких недель. Вторая зима была мягче, и озеро не замерзло. Тогда, если позволяли волны и погода, Тай, закутавшись в меха, надев капюшон и перчатки, на несколько дней уплывал на лодке, видя клубы пара своего смертного дыхания в белой пустой тишине и ощущая себя ничтожно маленьким по сравнению с высоким, враждебным простором вокруг. Он с молитвой предавал мертвых темной воде, чтобы они больше не лежали, забытые и неосвященные, на продуваемой ветром земле здесь, на холодном берегу Куала Нора, среди диких животных и вдали от любого дома.
Война не продлилась долго. Так всегда бывает, где угодно, и особенно – в горной долине, такой удаленной, что трудно организовать снабжение из обеих воюющих стран, какими бы воинственными и амбициозными ни были их правители.
Поэтому на этих высокогорных лугах стояли хижины, построенные рыбаками или пастухами, которые пасли овец и коз в те промежутки времени, когда здесь не умирали солдаты. Большинство хижин разрушили, но некоторые уцелели. Тай жил в одной из них, прилепившейся к поросшему соснами склону с северной стороны, чтобы укрыться от самых суровых ветров. Этой хижине было почти сто лет. Он починил ее, как смог, когда приехал сюда в первый раз: крышу, дверь и оконные рамы, ставни и каменный дымоход очага.
Затем ему неожиданно стали помогать, хотя он не просил помощи. Мир может поднести тебе яд в усыпанной драгоценными камнями чаше или сделать удивительные подарки. Иногда ты не знаешь, что именно получил. Один его знакомый написал поэму, развивая эту мысль.
Сейчас он лежал без сна среди весенней ночи. Сияла полная луна, а это означало, что тагуры появятся у него поздним утром – полдюжины человек и телега с припасами, запряженная волами, спустятся вниз по склону с юга, обогнут по ровному берегу озеро и подъедут к хижине. А в первое утро после новолуния приедут его собственные соотечественники, с востока, по долине от Железных Ворот.
На это ушло некоторое время после того, как он тут появился, но потом они установили очередность, которая позволяла им приезжать к нему, не встречаясь друг с другом. В его замысел не входило, чтобы люди погибали из-за того, что он здесь. Сейчас мир, договор подписан, произошел обмен дарами и принцессой, но подобные истины не всегда бывают убедительными, когда молодые агрессивные солдаты встречаются в отдаленных местах. Молодые могут начать войну.
Обе крепости относились к Таю, как к святому отшельнику или глупцу, предпочитающему жить среди призраков. Они вели молчаливую, почти забавную войну друг с другом через него, соревнуясь в щедрости, растущей из месяца в месяц, и в том, кто окажет ему больше помощи.
Соотечественники Тая настелили полы в его хижине, привезя на телеге нарезанные и отшлифованные доски. Тагуры взяли на себя ремонт дымохода. Чернила, перья и бумагу (по его просьбе) доставили из крепости у Железных Ворот; вино в первый раз привезли с юга. Обе крепости поручали своим людям нарубить дров, когда они приезжали сюда. Зимние меха и овечьи шкуры привозили для его постели и для одежды. Ему подарили козу, чтобы у него было молоко, а потом вторую, с другой стороны, и еще необычного вида, но очень теплую шапку тагуров с клапанами по бокам и длинными ушами, завязывающимися под подбородком, в ту, первую осень. Солдаты из крепости у Железных Ворот построили маленький сарай для его маленькой лошадки.
Тай пытался прекратить все это, но ему не удалось никого убедить, и, в конце концов, он понял, что дело не в доброте к безумцу, и даже не совсем в стремлении перещеголять друг друга. Чем меньше времени он потратит на поиски еды, дров и на ремонт хижины, тем больше его сможет уделить своей задаче, за которую еще никто до него не брался и которая – когда они поверили, что он здесь именно ради нее, – не менее важна для тагуров, чем для его собственного народа.
В этом можно увидеть иронию, часто думал Тай. Они способны прогнать и убить друг друга, даже теперь, если случайно явятся сюда одновременно, и только настоящий глупец может полагать, что битвы на западе закончились навсегда. И все же обе империи будут чтить его труд по погребению мертвых – пока не появятся новые.
Лежа в постели в теплую ночь, он слушал голоса ветра и призраков, разбуженный не ими (уже нет), а сверкающей белизной лунного света. Он теперь не видел звезды Ткачихи, которую отделяет от ее смертного возлюбленного Небесная река. Она светила так ярко, что раньше была ясно видна в окне, даже при полной луне.
В детстве Тай любил одну поэму, где центральным образом была луна, переносящая письма влюбленных через реку. Если он вспоминал о ней сейчас, то она казалась ему лишь надуманной, броской метафорой. Многие прославленные стихи времен начала Девятой династии казались такими, если пристально всмотреться в их замысловатые словесные узоры. Печально, что это может произойти, думал Тай, что тебе может разонравиться то, что тебя сформировало. И даже люди, которые на тебя повлияли. Но если бы ты не менялся, пусть даже совсем немного, где же тогда течение жизни? Разве познание изменение, иногда не означает отказ от того, что когда-то казалось истиной?
В комнате было очень светло. Почти настолько, чтобы заставить его встать с постели, подойти к окну и посмотреть на высокую траву, на то, во что серебро превратило зелень. Но он слишком устал. Он всегда уставал в конце дня и никогда не выходил из хижины ночью. Тай больше не боялся призраков – они к этому времени считали его эмиссаром, так он решил, а не вторгшимся чужаком из мира живых, – и все же он оставлял в их распоряжении мир после захода солнца.
Зимой ему приходилось закрывать сделанные заново ставни, по возможности плотнее затыкать щели в стенах тряпками и шкурами от ветра и снега. Хижина заполнялась дымом, освещенная огнем очага и свечами или одной из двух ламп, если он пытался писать стихи, или жаровни, на которой он грел вино (ее тоже привезли тагуры).
Когда приходила весна, он открывал ставни, впускал в дом солнце или звездный свет и луну, а потом – пение птиц на рассвете.
Когда Тай в первый раз проснулся сегодня ночью, то почувствовал себя растерянным, сбитым с толку, запутавшимся в последнем сновидении. Он решил, что еще зима, что сверкающее серебро, которое он видел, – это блеск льда или инея. Через мгновение он улыбнулся, возвращаясь к бодрствованию, кривой, насмешливой улыбкой. У него в Синане был друг, который оценил бы такой момент. Нечасто удается увидеть наяву образы известных строчек: