Поскольку на сей раз ответа не последовало, Щеглов, сочтя это знаком согласия, принялся воодушевленно рассказывать:
- Идет, значит, солдат по лесу, видит - на дороге камень лежит, на нем написано: «Налево пойдешь - в стройбат попадешь. Направо - штатским станешь. Прямо - долбо...бом будешь.» Подумал солдат, и пошел прямо. Идет, значит, идет и видит избушку, которая на курьих ножках. Выбегает ему навстречу Бабка Яга, такая еще нестарая грудастая бабка, ведет его вовнутрь, спрашивает: «С кем, служивый, в баньке хочешь попариться, со мной али с дочкой моей?» Подумал солдат, подумал, говорит: «Ну давай с тобой, бабка». Попарились, отдохнул солдат. Бабка на стол ему накрывает, спрашивает: «С кем пожрать изволишь, со мной или с дочкой?» Опять солдат говорит: «Ну, давай с тобой». Пожрали, настроение совсем поднялось у них. Бабка и спрашивает: «Ну а с кем спать ты будешь, значит, служивый?» Солдат снова подумал, почесал в затылке и говорит: «Ну, чего уж там, давай с тобой, бабка». Короче, пробултыхались полночи, с утра солдат поднимается, глаза заспанные, волосы торчком, выходит из избушки воздухом подышать. Смотрит, а на лужайке, блин, такая герла стоит, с ножищами - аж переклинило его. Подходит к ней, спрашивает так тихонечко, ласково: «Ты чья ж, красавица будешь?» Она ему: «Я Бабки Яги дочка. А ты-то кто?» И тут солдат про себя по чайнику, раз, другой, и как заорет: «Да долб..б я, долб...б!..»
И, не дождавшись реакции командира, Щеглов громко заржал.
- Анекдотики у тебя с запашком, Щеглов, - негромко произнес Василий Петрович, не выдав своим тоном никаких чувств к услышанному - ни положительных, ни отрицательных.
- Ну так я вам еще случай из жизни расскажу! - радостно подхватил тот. - К нам недавно в часть молодые поступили, так один такое учудил! - Щеглов хмыкнул. - Ну, как водится, я его откормил сперва как следует, мягко так обошел, приласкал, ну и - за стол общий, к нашим «старикам». А кормил-то я его перед тем чем? Ну, горохом, бобами немного, еще там кой-чего отходного. Ничего, сидим. Старшой ему наш: «Ты кушай, кушай, парень.» Тот, видно, поверил, уплетает, короче, лыбу тянет. А потом я за него взялся. Поднял из-за стола, сказал, чтоб подробно о себе рассказал, о жизни, о том, как приехал. Тому стоять тяжело, брюхо вниз тянет, но чуть он закруглиться хочет, я ему: «Нет, так ты давай, в деталях.» Полтора часа он так стоял. Наши уже все потухают, а у того лицо все в поту, еле держится, душа в парашу просится. Я ему тогда напоследок: «Ну давай, еще расскажи по-нашенски, по-военному, значит, - как доехал?» Вы же знаете, Василий Петрович, этот как считалочка - «Как куры детят» - «А как они летят?» - «Как ТУ-134...» И так далее. Да только как дошли мы до этого момента, надо было ему самолет, короче, изобразить - он руки-то вытянул, сразу тут и не удержался, мудило. - Детина выдержал восторженную паузу. - Не поверите, Василий Петрович, ТАКОГО ПЕНДЕЛЯ ПЕРЕД ВСЕЙ РОТОЙ ПУСТИЛ!..
Теперь смеялся не только Щеглов, сдержанно и глухо, но его примеру последовал и командир. Успокоившись, Щеглов добавил:
- Ну, конечно, п...чили его потом разом тоже недурно, аж умаялись все.
- Тебе, Щеглов, с твоими мелкоуголовными замашками не в армии бы, а вышибалой служить, - отсмеявшись, сказал командир.
- Так я тоже думаю, Василий Петрович, как на гражданку выйду - чем займусь? - довольно пробасил Щеглов. - Наверное, в охранку пойду или там в телохранители к кому, такие, говорят, сегодня большую деньгу заколачивают. Не к корешу же в дело набиваться, непонятно, да и зажимает он, паскуда. Еще до призыва, как мы с ним на стройке устроились....
Неизвестно, что бы еще понарассказывал говорливый Щеглов, но тут громко стукнули двери и послышались чьи-то шаги. По раскованному возгласу Детины «О!» Славик понял - это возвращались Камнев и Федорченко. Надежда снова всколыхнула его сердце: должно быть, скоро все эти люди покинут его дом. Давно пора...
Но что-то внутри подсказывало ему, что, возможно, все далеко не так просто.
- Не прошло и часу, как они заявились! - насмешливо прокомментировал Щеглов приход последних двоих, переминающихся с ноги на ногу. - Вас, ребятушки, только за смертью посылать.
- Узнали что-то? - не обращая внимания, спросил их командир.
- Никто ничего не знает, - ответил до этого молчавший Камнев. Его низкий сипловатый голос позволил Славику предположить невысокого коренастого крепыша, наверное, на полголовы пониже Федорченко, с головой, как бы немного вдавленной в шею, с притупленным, чуть ленивым, но неглупым взглядом. - Народ здесь чудной, от формы шугаются, будто мы омоновцы. Пацана вроде как не видели.
- Что значит «вроде как»? - повысил голос командир.