Ей хотелось прилечь, но что-то подсказывало, что от этого ей не станет легче. К тому же это не казалось удобным. Ей хотелось чего-нибудь поесть или попить. Она надеялась, что ее покормят. Она застонала при мысли о том, чем для нее могут обернуться следующие несколько часов. Ее может замучить жажда. Она может проголодаться. Возможно, ей приспичит справить нужду, а туалета здесь явно не было. Она с ужасом уставилась на дыру в полу. Ей стало зябко, хотя она не чувствовала сквозняка, как будто здесь имелся кондиционер. Она была рада, что на ней все еще оставалась ее одежда, красивая-но-выдержанная-в-одном-стиле с офисным дресс кодом: брюки, блузка и блейзер. На ней еще были туфли с каблуками средней высоты. Вероятно, она замерзла из-за нехватки адреналина, поскольку недополучила калории и кофеин на завтрак в качестве подпитки. Скорее всего, у нее разболится голова без кофе, в конце концов, из-за кофеиновой зависимости.
От ее внимания не ускользнуло, что ее сокамерник был абсолютно голым, насколько она могла судить. У него был мех, но в остальном — ни единого клочка одежды. Она называла его «он», потому что мускулы, широкие плечи и отсутствие сисек не допускали мысли о том, что он это «она», но кто его знает? Он был инопланетянином. У его вида, возможно, даже нет мужчин и женщин. Возможно, они однополые, трехполые или четырехполые существа. Возможно, они отличались от людей тем, что у них были мускулистые самки и слабенькие самцы. Возможно, они доставали своих детей из-под капусты или пробирок. Возможно, они появлялись полностью сформировавшимися из деревьев. Возможно, он относился к ограниченному числу бессмертных, неспособных к размножению. Все возможно.
Но она отталкивалась от предположения, что он был мужчиной. А она была женщиной. И это может, в конечном счёте, привести к серьёзным последствиям. По крайней мере, у нее только что закончились месячные, и какое-то время об этом можно не беспокоиться. Но если она пробудет здесь долго, то, вероятно, они понадобятся, чтобы определить, сколько времени прошло. Она надеялась, что пробыла здесь не так долго, и не заболеет от нехватки солнца. Может у неё началась клаустрофобия? Как вообще проявляется боязнь замкнутого пространства? Она надеялась, что все не так плохо.
Рут чувствовала, что сходит с ума от этого нескончаемого потока мыслей в голове. Умом она понимала, что рано или поздно устанет настолько, что заснет на этом полу, но ей бы этого не хотелось. Она бы могла свернуть жакет и использовать его вместо подушки.
«Боже, кто-нибудь, найдите меня, — в отчаянии подумала она. — Кто-нибудь, спасите меня. Я не хочу здесь находиться».
Может, на ее работе заметят её отсутствие? Может, когда они не смогут связаться с ней, они позвонят ее арендодателю. Эти люди будут искать не только ее, но и ее работодателя и арендодателя. Семья и друзья, скорее всего, не заметят ее пропажу, ведь они неделями не слышали от неё вестей.
Она снова посмотрела на инопланетянина, который делил с ней эту камеру. Как давно он здесь? Они не могли похитить его с Земли в ходе того же полета, что и ее. Наверно, он провел в этой камере дни, недели или месяцы. Рут не знала, к чему приводят межпланетные перелеты на практике, никто на Земле не знал. Она надеялась, что он не сошел с ума.
Они должны подружиться. Рут не знала, сможет ли она находиться в одной камере с ним, не имея возможности говорить друг с другом и вообще не общаться. Она мрачно заметила, что если он собирается ее убить, то лучше сразу с этим покончить. Она быстро сойдет с ума от тоски, если хоть что-нибудь не предпримет, даже не встретится с ним взглядом… не сыграет в «ладушки» или во что-то наподобие этого!
Медленно, словно она приближалась к разъяренной собаке, хотя и не знала, как это делается, девушка снова встала на четвереньки, приняв позу собаки, и стала наблюдать за его реакцией. Он внимательно смотрел на нее, выглядя не вполне счастливым, но он выглядел так с тех пор, как она сюда попала. Поэтому, не сводя с него глаз, подмечая любые перемены в выражении его лица, она подползла к другому ближайшему к нему углу. Он не двигался, но следил за ней глазами, повернув голову, когда она придвинулась ближе. Теперь она могла рассмотреть его получше, и да, он был обнажен, его упругие ягодицы прижимались к металлическому полу. Даже у человеческих мужчин не было таких рельефов, не везде. Она была права и насчет волос: у него была темно-коричневая грива, длиннее, чем остальная часть его шкуры, сливающаяся с мехом, который покрывал его плечи.