– Может, переоденешься ко сну? – тихим голосом произнес он.
Он наблюдал, как я разделся, надел пижаму, подскочил к кровати.
– Ложись, – сказал он.
Я лёг.
Он поправил на мне одеяло, сел на кровать рядом со мной.
– Хочешь рассказать мне об этом? – спросил он.
– Простите, – сказал я.
– За что ты извиняешься?
– Вы стараетесь быть со мной добры, а я не знаю, что со мной не так, и всё порчу.
– У тебя проблемы, Сайрус.
– Я знаю, – сказал я. – И мне жаль. Не злитесь. Я больше не буду этого делать. Обещаю. Я не хотел никого разозлить.
– Ты меня не понимаешь, сынок. У тебя проблемы. Тебе нужна помощь. Тебе нужно поговорить с кем-то, кто знает, как помочь в такой ситуации.
– Я не сумасшедший!
– Я этого не говорил. Но я думаю, ты очень расстроен из-за некоторых вещей, и тебе нужно поговорить о них, разобрать их в уме по полочкам. И после того, через что ты прошёл, я не удивлён. Офицер сказал, что ты был расстроен из-за Джон-Джона.
При упоминании имени Джон-Джона я почувствовал в животе что-то холодное и твёрдое.
– Хочешь рассказать мне об этом? – очень тихо спросил мистер Ковски.
Я покачал головой.
Мы сидели в тишине как будто бы час, но, вероятно, это было всего пару минут.
– Я воевал в Корее, – наконец сказал он. – Я видел ужасные вещи, и мне было девятнадцать, я не был таким маленьким мальчиком, как ты. И у меня всё равно бывают дни, когда я вижу те вещи, когда думаю о том, что мог сделать, как мог спасти кого-то из моих друзей. Я знаю, каково тебе.
Я молча думал об этих словах.
В отличие от миссис Ковски, он не злился на меня. Не было никаких взаимных обвинений, никаких разговоров о наказании. Он казался искренне обеспокоенным. Более того, он будто понимал.
– Хочешь, я тебе что-нибудь принесу? – спросил он. – Может ещё таблетку обезболивающего, чтобы помочь уснуть?
– Не нужно беспокоиться.
– Ты прав, не нужно. Но я хочу, Сайрус. Это не проблема. Принести таблетку?
Я кивнул.
Он принёс одну из моих таблеток и стакан воды. Пока я пил, он исчез за дверью, затем вернулся с удобным стулом из гостиной, который поставил в конце моей кровати.
– Я посижу с тобой, пока ты не заснёшь, – объявил он.
Он сел, скрестил руки на груди и смотрел на меня.
– Вам не обязательно это делать.
– Ты прав. Не обязательно. Ты очень проницателен в таких вещах. Я посижу здесь, пока ты не заснёшь, и если потребуется вся ночь, так пусть будет вся ночь. Не забывай, что мне утром на работу, а если мне придется идти на работу, не получив сна, я буду очень ворчливым. Но не бери в голову. Я буду сидеть здесь, пока не пойму, что ты безопасно спишь в собственной кровати, и с миром всё хорошо. Тебе принести что-нибудь ещё?
Я покачал головой.
– Хочешь поговорить?
Я снова покачал головой.
Глава 26. Фродо и Сэм
Миссис Ковски настояла, чтобы на следующий день я остался дома и «отдыхал». Под отдыхом она подразумевала, чтобы я делал уроки в кровати, если захочу, или читал, но больше абсолютно ничего. Она подала мне завтрак в постель, сказала немного о предыдущем вечере, с улыбками и терпением, настояла, чтобы я съел всё, что было на тарелке, и выпил весь стакан апельсинового сока.
После того, как она забрала поднос, я включил на своём проигрывателе Бэй-Сити Роллерс, но тихо, чтобы не расстраивать её.
Вернувшись в кровать, я продолжил читать «Возвращение короля». Я был примерно в ста страницах от конца. По какой-то причине я её отложил. Не хотел дочитывать. Не хотел, чтобы история Сэма и Фродо заканчивалась. Так что я оставил их на скале в Расщелине Судьбы, где они боролись с Голлумом за Кольцо Всевластия.
Я знал конец. Толкин не потратил бы тысячу страниц на три книги, просто чтобы в конце у Фродо ничего не вышло. Но не было гарантии, что Фродо не умрёт. Или Сэм. Я думал, что моё сердце разобьётся, если Сэм умрёт. Я не смогу это вынести. Если Сэм или Фродо не будут в конце жить долго и счастливо, я никогда не прощу Толкина.
Поэтому...
Я оставил книгу в полке с носками. Я не был уверен, является ли эта книга дрянным романом, одержимым демонами, которые ненавидела миссис Ковски, или которые могли «заразить» мозг его детей по мнению мистера Ковски. Для меня в Сэме и Фродо не было ничего дрянного. Я всегда думал о них так, как о паре, о Сэме и Фродо, друзьях с мальчишества, которые поддерживали друг друга, любили друг друга, понимали друг друга и были готовы практически буквально пойти друг за другом на край земли.