Когда ты подавлен,
И твоё сердце замёрзло,
Я буду рядом, чтобы тебя поднять.
Я буду рядом...
Чтобы поднять...
Тебя...
Он закончил на высокой ноте, которую взял идеально.
И снова, возник бесконечный напряжённый момент, когда я задумался, будут ли зрители аплодировать. Я мог понять их любовь к песне вроде «Bennie and the Jets», но к песне, которую они никогда не слышали? Написанную кем-то вроде меня?
Мне не стоило переживать. Скорее наоборот, аплодисменты были ещё более восторженными. Я сидел за фортепиано, ошеломлённый тем, что мы сделали. Что сделал я. И теперь всё закончилось, и мы справились хорошо, я чувствовал себя счастливым и благодарным, на грани слёз.
Я встал, прошёл на слабых ногах, чтобы встать рядом с Луисом и остальными.
Мисс Кин обвила рукой моё плечо, обнимая сбоку.
– Ты им понравился! Видишь это?
– Я знаю, – сказал я, вытирая глаза.
– Вы, ребята, были так великолепны!
Зрители продолжали одобрительно хлопать.
Она похлопала меня по плечу, затем подошла к микрофону.
– Вау! – сказала она, оглядываясь посмотреть на нас, стоящих на сцене позади неё. – Вау, вау, вау! Они супер или как?
Зрители согласились, что супер.
– Мы хотели бы поблагодарить вас всех за то, что вы сегодня пришли, и мы собираемся закончить песней объединённых хоров школы Вест Бранч, но дайте мне мгновение сказать спасибо Сайрусу за то, что поделился с нами своей музыкой. Вы только что слышали первое публичное представление одной из его песен – и это было потрясающе, так ведь?
Возгласы, крики, аплодисменты.
– Когда-нибудь этот мальчик будет на радио, я вам говорю, и мы можете сказать, что услышали это первыми, прямо здесь!
Ещё больше аплодисментов.
– Давайте ещё раз поаплодируем нашим артистам. Давайте?
Аплодисменты и ещё больше аплодисментов.
Пока она говорила, мы ушли со сцены, и наши места занял объединённый хор.
За кулисами Луис обнял меня и заулыбался как дурак.
– Почему ты плачешь, приятель? Ты сразил их наповал!
– Ты сразил, – сказал я, что было более важно. О его исполнении «Bennie and the Jets» явно будет говорить вся школа.
– На этих выходных Мэнди устраивает вечеринку у себя дома, – сказал он, будто мы были старыми друзьями. – Вы с Олли идёте?
– Да, конечно, – сказал я.
– Увидимся, приятель. Ты их сразил!
Он шутливо ударил меня в плечо.
Испытывая ошеломление, я хотел побыть один, но когда я попытался выскользнуть из-за кулис, Оливер нашёл меня и обнял так крепко, что показалось, что он сломает мне ребро.
– Это было так круто, – заверил он меня. – Я всегда знал, что в тебе это есть.
– Правда?
– Конечно. Вот такой я умный. Мама была не особо рада песне «Bennie and the Jets» – она считает, что это про наркотики. По крайней мере, вы не пели «Lucy in the Sky with the Diamonds». Все знают, что это песня про ЛСД, и у неё была бы большая истерика. Идём, приятель. Они хотят тебя увидеть.
– Так ты думаешь, что всё прошло хорошо?
– Ты шутишь? Си-Си, ты им понравился! Не будь идиотом. Мама сказала, что ты очень талантливый, но я сказал, что ты не такой милашка, как я, поэтому я не переживаю из-за конкуренции. Идём, они хотят тебя увидеть.
Эпилог
Мой отец, Эрл Худ, сидел на другой стороне стеклянной стены в центре для посещений Мичиганской тюрьмы, в Джексоне. Это была первая тюрьма, построенная в штате Мичиган, и некоторые говорили, что она худшая.
Я сел, взял телефонную трубку со своей стороны.
– Привет, папа, – сказал я, пытаясь не пропустить в голос дрожь.
– Здравствуй, сын.
Я долгое мгновение смотрел на него. Сейчас он казался намного старше, его голова поседела, глаза были ясными, но уставшими. Ещё он выглядел более здоровым. Более чистым. Хорошо выбритым. Не таким измождённым и пьяным, как раньше.
– Прости за всё, папа, – сказал я. – Я не пытался устроить тебе проблемы.
– Сын...
– Прости, папа. Я никогда не хотел ничего этого...
– Сын...
Я опустил глаза.
Стыд горел жарко и ярко внутри меня.
– Что сделано, то сделано, – сказал мой отец со своим южным акцентом. – Ты поставил на кон шкуру и не ошибся. Ты рассказал правду, и я это уважаю. Не сиди сейчас и не извиняйся за это. Это я должен извиняться. И мне жаль, Си-Си. Ты просто не знаешь.
Я не ответил, не знал, что сказать.
– У тебя всё хорошо? Как там Чарли?
– Чарли в порядке, папа.
– Слышал, вы все вместе, ты, Кей и Чарли.
– Мы в порядке, папа.