Высокие стеклянные витрины магазинов и окна многоэтажек отражали восходящее оранжевое солнце, бликами отражаясь на земле. Сонные маршрутки лениво проезжали по широким дорогам, приветственно мигая друг другу. Остановки медленно наполнялись людьми, загорались неоновые вывески магазинов, приветственно открывались двери и загорался свет — в общем, наступало привычное городское утро.
Чья-то черная кепка мелькнула в толпе людей. Ее непроницаемый козырек скрывал лицо не только от солнца, но и от любопытных глаз, и ее обладательница без страха могла осматриваться вокруг. Девушка, спрятав руки в карманы, ловко маневрировала между людьми, и упрямо шла вперед. На груди у нее болтался белый провод с одиноким наушником. Второй же, плотно уместившись в ухе, нашептывал какой-то трек.
Темно-русые распущенные волосы прыгали на плечах от каждого дуновения ветра, и девушка откидывала надоедливые пряди на спину. Она спешила дальше по оживленной улице, не обращая внимания ни на спешащих прохожих вокруг, ни на проезжающие с грохотом машины. Ее взгляд был словно приклеен к далекой фигуре впереди.
Широкие перекрестки поминутно мигали разными цветами, бело-желтые зебры растянулись коврами поперек дорог, и ровные ряды разношерстных зданий и домов послушно тянулись далеко за горизонт. Девушка шла вдоль дороги под пологом только-только просыпающихся каштанов и ускорялась каждый раз, когда призрачная фигура терялась в толпе.
Когда расстояние между людьми начало неумолимо сокращаться, девушка стала предусмотрительнее прятаться за спинами прохожих и натянула кепку на лицо еще сильнее. Вряд ли ее вообще можно было заметить, но излишняя осторожность никогда никому не вредила. Человек же продолжал идти вперед, сжимая в правой руке темно-коричневый кожаный портфель. Его левая рука покоилась в кармане строгих черных штанов и почти не изменяла своего положения. Девушка ухмылялась, думая об этом. Она надеялась, что человек еще не скоро сможет также ловко управляться своей этой рукой, как раньше.
Мужчина впереди шел уверенно, почти не глядя по сторонам. Его волнистые черные волосы на солнце отливали рыжиной, и издалека первые проблески седины были совсем незаметны. Воротник белой рубашки выглядывал из-под серого пальто, словно пугливый ребенок, аккуратно и с интересом. Полы кашемирового плаща весело подпрыгивали с каждым шагом человека.
Когда низкие малоэтажные здания магазинчиков и столовых сменились на более строгие и деловые, мужчина свернул налево. Девушка тут же поспешила за ним, на носочках перепрыгивая редкие лужи грязи и воды. Она выглянула из-за поворота и заметила, как человек поднимается по высоким каменным ступеням двухэтажного серо-коричневого здания. Он остановился у входных стеклянных дверей и, взявшись рукой за металлический поручень, о чем-то заговорил с двумя людьми, которые при его виде громко поздоровались.
Девушка хмуро наблюдала, как люди выкуривают сигареты, о чем-то оживленно болтая, и не могла сдержать раздражения. От одного их напыщенного вида и неудержимой радости становилось тошно. Все трое были одеты в пальто, под расстегнутыми лацканами которых виднелись черные жилеты и белые рубашки. Они стояли на высоком крыльце прямоугольного офисного здания с яркой бело-синей вывеской: «Symmetria».
Когда сигареты наконец были выкурены, а темы для разговоров кончились, люди поспешили внутрь здания, потирая заледеневшие ладони. Стеклянные двери с пластиковыми косяками беззвучно отворились, запуская мужчин внутрь, и тут же стремительно захлопнулись, будто чувствуя, что за ними кто-то наблюдает.
Шумно выдохнув и проверив адрес места в интернете, девушка неслушающимися пальцами набрала номер из контактов смартфона. В наушниках послышались долгие монотонные гудки, а через несколько секунд раздался мужской голос:
— Нашла?
— Кажется, да, — ответила девушка, ступая с ноги на ногу, чтобы малость согреться. — улица Тельмана, сорок пять. Называется «Симметрия». Проверь.
— Секунду, — голос в динамиках звучал еще грубее, чем в жизни. — Все ок, компания на Светлицкого. Уходи оттуда.
— Скоро буду, — согласно ответила девушка. Наконец они нашли хотя бы одну Отцовскую компанию.
Мужчина, плотно запахнув полы алой бархатной накидки, всматривался в окно, отогнув рукой черную ткань портьеры. Здесь всегда было запрещено раздвигать шторы и пропускать дневной яркий свет, тем более в кабинетах и залах, однако человек, вглядываясь в первые зеленые росточки на земле, понял вдруг, как сильно надоел ему этот строгий полумрак.