За эти несколько дней Асе удалось заметить свою мать лишь один раз. Они пересеклись на завтраке в столовой и улыбнулись друг другу. Девушка с надеждой всматривалась в темно-карие глаза матери, пытаясь увидеть там промелькнувшее узнавание, но женщина так и не поняла, кто перед ней стоял. Эта улыбка стала лишь проявлением вежливого дружелюбия для своей соратницы, но не больше. Ася тешила себя мыслью, что ее мать жива и счастлива, так что пока все было под контролем.
Воскресные послушания подошли к концу. Ася вытерла тыльной стороной ладони выступивший на лбу пот и незаметно подтянула парик. Полы общей библиотеки в золотом свечении люстры блестели чистотой. Сейчас в архиве было пусто, и девушка, глядя на уже знакомые пыльные проходы между стеллажами, видела перед глазами силуэты, что замерли друг перед другом в одиноком полумраке ночи. Она вспоминала лицо Сына, его янтарные пристальные глаза, что настороженно осматривали ее лицо, подмечая мельчайшие детали, вздымающуюся от раздражения широкую грудь и золотые толстые перстни на пальцах. Девушка пыталась угадать, почему же он ничего ей не сделал тогда, и его личность стала главной загадкой этого места.
Вечернее собрание началось с уже привычного шепота послушников, резко прекратившегося с приходом Отца. Он вновь, поднявшись на невысокий пьедестал, говорил о сущности счастья и истины, спасения и благодати. Мало по малу Ася стала прислушиваться к его речам. Бесконечно их игнорировать и пропускать мимо ушей не получалось, поэтому девушка вслушивалась в громогласные слова, что клеймом отпечатывались в сознании каждого присутствующего, и мысленно спорила с ними, выделяя из общей массы предложений жуткую банальщину и явный религиозный бред.
В этот раз за спиной Отца вновь стоял его сын. Он был похож скорее на восковую фигуру, чем на живого человека, потому что почти не двигался, и из далека казалось, что он даже не дышит. Асе на секунду стало его жаль, но она тут же напомнила себе, с кем имеет дело, и жалость сменилась на презрение. Какими бы невинными и добрыми не казались эти люди, они использовали сломленных и потерявшихся. Выкачивали деньги и все жизненные силы из людей, что столкнулись с проблемами, прикрываясь спасением. И этот старик, и его сын, и их советники разработали механизм, что нещадно использовал свои пружины и шестеренки, отлаженно вскармливая своих создателей.
Речь Отца подходила к концу, когда Ася заметила небольшое деревянное возвышение в центре зала. Раньше его здесь не было, но люди вокруг лишь послушно обошли платформу кругом, не обращая на нее никакого внимания. Девушка на секунду задумалась, зачем она здесь появилась, но тут же отвлеклась, когда послышалось громогласное:
— Да благословит вас Великий! Да услышат небеса наши молитвы и крики о помощи! Да придет к нам просвещение!
— Да благословит вас Великий! — хором ответили послушники.
После этих слов люди остались стоять на своих местах, хотя Отец уже спускался со сцены. Послышался гул разговоров и перешептываний, а свет в зале медленно померк до едва различимого свечения. Лишь свечи, зажженные вдоль стен, освещали фигуры в алых плащах, отбрасывая озорные дрожащие тени. Ася огляделась, пытаясь понять, чего все ждут, и заметила, как пол заволокла дымка мокрого скользкого тумана. Он стелился по ногам и поднимался все выше, но никто не обращал на него внимания. Гул увеличивался. Он едва походил на разговоры, был больше похож на методичное повторение каких-то слов. Огоньки свеч задрожали сильнее и загорелись ярким пламенем, потянувшись к потолку.
Люди уже не просто шептали, их голоса звучали в полную мощь, сливаясь в единую неразличимую молитву. Она была похожа на пение, но по мере продолжения принимала вид отчаянной мольбы и криков о помощи. Свет полностью погас, уступив свое место огню свечей, что вышел из-под контроля и пылал, будто в ярости. Туманная дымка уже поднялась в воздух, и все вокруг покрылось густым смогом, через который виднелись лишь едва различимые силуэты.
— Ал… — Ася хотела позвать соседку и спросить, что происходит, но громкий хлопок, звоном отразившийся от стен, парализовал ее. Девушка замерла, в ужасе глядя, как прямо перед ней вырастает черный непроницаемый силуэт. Он растянулся почти до самого потолка, и в сформировавшейся морде заблестели два золотых огня. От него во все стороны потянулись густые мокрые тени. Они извивались в танце, соединялись друг с другом и растворялись в воздухе, накрывая собой послушников, что в изнеможении падали перед ними на колени. Единый голос молитвы раздавался из всех стен, из пола и потолка. Он звучал ритмично и динамично, будто барабаны отбивали темп. Люди преклонялись перед монстром, плакали и кричали. Гул голосов перерос в неуправляемый дикий рокот. Ася чувствовала, как вокруг нее падают люди, прикасаясь к ее ногам, как ее толкают и дергают из стороны в сторону, не замечая. Всеобщее внимание было приковано к чудищу, что неподвижно оглядывало зал. Оно источало резкий запах ладана, смешанный с плесенью и мокрой землей, с его длинных черных когтистых лап ручьями стекала темная жидкость.