— Это странно… Но точно ли дело в вербовке?
— Я нашла у нее в комнате кучу религиозных книг и собраний. Я почти уверена, что дело в какой-то секте.
— И что ты будешь делать?
— Я не сказала самое ужасное… — Ася устало вздохнула, прикрыв глаза рукой. — Я нашла у нее в столе документы по продаже квартиры.
— Боже… Думаешь?..
— Думаю, она собирается отдать эти деньги им.
— Может, она давно хотела продать квартиру?
— После смерти папы она была категорически против любых изменений. Даже все его вещи до сих пор на своих местах лежат. Она бы никогда не согласилась продать квартиру, в которой они жили. Мы жили.
— Может, стоит поговорить с ней?
— Бесполезно. Я немного почитала про это. Таким людям нельзя сразу в лоб сказать, что они в секте. Это только отдалит нас. Но у меня нет времени действовать планомерно. Я собираюсь проследить за ней, узнать, куда она пойдет, и обратиться в полицию.
— Это правильно, — согласилась Алина. Она чувствовала искреннее беспокойство за соседку, хотя они и не были близки. От одной мысли, что собственная мать может отказаться от ребенка ради чужой общины, в груди холодело.
Алина ждала, что соседка быстро разберется с проблемой. В полиции ей тут же помогут, вытащат мать из общества, вернут квартиру или деньги и спасут ее из хищных лап лжи. Однако когда Ася вернулась домой с последними новостями, все ожидания рухнули. На месте соседки Алина бы скорее всего растерялась и села в лужу в ожидании помощи извне. Ее знания всегда ограничивались учебниками и университетскими лекциями, однако у Аси был новый план.
Алина была, мягко говоря, не в восторге от идеи соседки. И если бы могла, не позволила бы ей свершиться. Но с Асей они не были подругами, и она не имела права влиять на чужие решения. Поэтому Алина отпустила соседку в логово врага, уверенная в том, что случится что-то ужасное.
Когда вечером Ася не вернулась домой, Алина не могла найти себе места. Она металась из угла в угол, прислушиваясь к звукам в коридоре и надеясь услышать звон ключей за входной дверью. Но через несколько часов от соседки пришло сообщение: «Алина, привет. Со мной все в порядке, но придется задержаться здесь. Не теряй. Для остальных — я на больничном, ок?». Тогда Алина с ужасом осознала, что Ася влипла.
Девушка почувствовала, как напряжение чуть улетучилось, но необъяснимый страх за соседку никуда не исчез. Изначально идея вступить в секту была лишена всякого здравого смысла и походила больше на начало фильма ужасов. Теперь Ася оказалась взаперти, и хотя она утверждала, что все в порядке, это явно было не так.
Однако Алина сделала самое лучшее, что умела, — села за учебники. Старательно пытаясь отвлечься от тревоги, она зарылась в кипе конспектов и параграфов, затерялась в череде длинных нудных семинаров. Вскоре переживания действительно отступили, и Алина решила, что паника была излишня. Ей оставалось лишь ждать очередной весточки от соседки и не мучить себя бессмысленными страхами.
Прошло несколько дней, а от Аси так и не было новостей. Тогда паника вновь захватила Алину. Она не знала, что ей делать: бежать в полицию или по адресу, который соседка дала перед уходом. Хотелось просто сесть и беспомощно разрыдаться в ожидании, что придет кто-то, кто сможет помочь. Алина боялась, что если с Асей что-то случится, то виновата будет именно она. Что не остановила, не предостерегла, не помогла. Самые ужасные мысли наполнили сознание: что Ася сейчас привязана где-нибудь в подвале или прикована наручниками к кровати, а может и вовсе мертва… Ее телефон перестал отвечать, сообщения не отправлялись, а механический голос в динамиках извещал о недоступности абонента.
Тогда Алина решила: еще несколько дней — и она начнет действовать. Было глупо представлять смерть Аси, ведь девушка сама несколько дней назад сказала, что все хорошо. Вряд ли после этого сообщения резко все изменилось.
Через пару дней действительно произошли небольшие изменения. Однажды на пороге их квартиры появился гость. Невысокая пухлая женщина с русыми волосами оглядела Алину с ног до головы, напряженно поджав губы.
— Здравствуйте? — неуверенно произнесла Алина, привлекая внимание незнакомки.
— Здравствуйте, — опомнившись, ответила женщина. — Меня зовут Виктория, я… Скажите, Ася дома?
— Вы ее мама? — оторопело спросила девушка, разглядывая гостью. Она была самой обычной: короткая прическа, большие темно-карие глаза, усеянное веснушками лицо. Было трудно сказать, что эта женщина — жертва религиозной секты.