***
Очередное утро началось с четкого осознания: Ася застряла здесь надолго. Теперь план ее побега дополнялся новой строчкой: помочь Паше закрыть это место. Что казалось не вполне реальным… То есть, сбежать отсюда — это одно. Это сложно, но выполнимо. Учитывая человеческий фактор, проявив смекалку и хитрость, подобрав подходящий момент… «Истинный путь» — это не горный Алькатрас[Американская тюрьма близ штата Колорадо, прославившаяся своей продвинутой системой безопасности], откуда еще не сбежал ни один человек. А вот уничтожить целый продуманный механизм, который, по рассказам Паши, охватывает и политику, и экономику, — совсем другой разговор. Что им мешает с таким же успехом подключить к своей деятельности полицию, например? У них же наверняка есть влиятельные покровители, иначе долго бы они на плаву не оставались. Наверняка многие пытались покончить с «Истинным путем», избавиться от объединения, которое принесло так много вреда людям, потерявшим родственников, друзей, возможно, имущество. Но, как видно, по сей день это ни у кого не вышло. Так почему должно получиться у Паши с Асей? Их команда едва тянет на диаду.
Но пессимизма в этом деле быть не должно. Думать о проигрыше до сражения — это как копать себе могилу до смерти. То есть глупо и неоправданно. Пока ничего не предрешено, нужно действовать и надеяться на лучшее.
С такими мыслями Ася поднялась с кровати. Совершенно разбитая и невыспавшаяся, она, однако, чувствовала воодушевление и готовность сражаться. Конечно, это далеко не Берлинская операция[Самое крупное сражение в мировой истории] и даже не Англо-занзибарская война[Самая короткая война в истории человечества, продлившаяся меньше сорока минут], но в жизни Аси это событие было не менее важным и влиятельным. Алла, казалось, забыла о ночном разговоре. Она вела себя как ни в чем не бывало и, к огромному удивлению Аси, продолжала привычный распорядок дня.
За завтраком девушки уселись на излюбленном месте в конце столов. Ася задумчиво копалась в каше ложкой, видя теперь вместо нее лишь одну большую кучу отравы, в то время как Алла уплетала ее за обе щеки.
— Не будешь есть — похудеешь до сорока килограмм и умрешь тут же, — заметила Алла, вытирая рот салфеткой.
— Я не могу это есть, зная, что там внутри, — с отвращением ответила Ася.
— Ладно, — шумно выдохнула Алла. — Не будешь есть — на тебя обратят внимание Зайчики, и тогда обычной смертью не отделаешься.
А вот это был веский аргумент. По крайней мере, Ася смогла съесть одну ложку каши. Но теперь она явно чувствовала вкус мышьяка или цианида. Девушка едва сдержала рвотный позыв, закрыв рот руками.
— Ешь, — прошипела Алла, дергая соседку за локоть. — Веди себя нормально и ешь. Потом выблюешь, я дам тебе что-нибудь.
За час, отведенный на завтрак, Ася едва смогла впихнуть в себя бесцветную жижу, что здесь называли кашей, и выпить подкрашенную в коричневый воду. Она будто каждой клеточкой своего тела ощущала, как по ней распространяется наркотик, как его яд растекается в крови и окутывает мозг. Чувствовать это физически было невыносимо, и самочувствие девушки быстро пошло на убыль: волнами накатывала слабость, тошнота застряла где-то в горле, вдруг в просторном обеденном зале стало невыносимо жарко и душно. Алла смотрела на соседку с нескрываемой жалостью. За десять минут до конца завтрака она схватила Асю за руку и потащила из столовой на второй этаж.
Когда девушки зашли в туалетную кабинку, Алла сунула Асе в руку взявшуюся из ниоткуда вилку и почти силой наклонила ее над дыркой унитаза.
— Блюй, — приказала она.
— Я не могу! — возразила Ася, чувствуя, как от безвыходности на глаза накатывают слезы.
— Хочешь снова истерить в луже крови и собственной мочи? — жестко отрезала Алла. Несмотря на холодную жестокость в голосе, она была права.
Тогда Ася все же сунула рукоятку вилки себе в рот. Она, борясь с отвращением, надавила ею на корень языка и тут же почувствовала, как свело горло. Долго мучиться не пришлось, организм будто сам стремился избавиться от яда внутри себя, и рвота почти моментально с характерным звуком забрызгала белые стенки унитаза.
— Хорошая девочка, — похлопав по спине девушку, прошептала Алла. Она нажала на кнопку смыва в стене, и отодвинула чуть шатающуюся Асю назад. — Теперь моя очередь. Иди умойся.
Ася, будто избитая, вышла из туалета. Она подошла к умывальнику, взглянула на свое бледное лицо, полные слез глаза и грязный рот, отчего подкатила новая волна отвращения. Девушка тут же резко ударила по рычагу смесителя, включая холодную воду. Она набрала полные ладони воды и окунула в них свое лицо. Постепенно тошнота отошла, и болезненная бледность сошла с лица. Наконец, Ася избавилась от ощущения яда внутри себя. Через несколько секунд из кабинки вышла Алла. Она выглядела намного бодрее соседки.
— Ну, с посвящением, — хохотнула женщина. Она, придерживая одной рукой свои пышные рыжие волосы, быстро умылась и разогнулась, скептично глядя на отражение.
Когда соседки вернулись в комнату, Алла достала из своего комода два энергетических батончика. Один она бросила Асе. Девушка вдруг вспомнила, как получила такой же в день своего прихода. Теперь она понимала, откуда у Аллы такие богатства.
— Конечно, не полноценный прием пищи, но лучше, чем каша с таблетками, — едко усмехнулась женщина, надкусывая батончик.
— Спасибо, — только и сказала Ася. Она была рада даже этому.
После завтрака начались очередные послушания. Ася все еще ощущала небольшую слабость, но она не шла ни в какое сравнение с чувствами, что завладели ею во время воскресного собрания. Даже если бы ей пришлось голодать, Ася ни в какую бы не вернулась к пище из общей столовой. Плохое самочувствие — это малая плата за здравый рассудок.
Кажется, неофициально Асю назначили ответственной за библиотеку, потому что каждый день ее послушание было так или иначе с ней связано. Сейчас девушка перебирала самые старые издания, выискивая те, что уже рассыпались в прах. Это задание ей дал, как ни странно, сам Андрей. Обычно, ответственной за женскую работу была женщина средних лет по имени Алена. Она получала список задач, которые распределяла между воспитанницами. В это же утро, когда девушки столпились небольшим полукругом у старшей послушницы и внимательно выслушивали свои поручения, за спиной у них появился Андрей. Ася никак не ожидала его увидеть, уверенная, что после случившегося он постарается избегать девушку. Тем не менее, мужчина, сделав вид, что ничего между ними не произошло, подозвал Асю к себе и дал ей отдельное задание. По его словам, это должна была быть его работа, но Отец слишком загрузил мужчину, поэтому он ничего не успевает. Ася была только рада заняться чем-то помимо уборки. Рассматривать книги было намного приятнее, чем копаться в мусоре или бегать по помещениям с мокрой вонючей тряпкой в руках.
За книгами и прошел весь день Аси. Во время первого послушания она перерыла всю библиотеку и перелистала почти все книги, что на вид больше походили на стопки размокшей бумаги, а во время второго — составила их полный список, с которым пошла к Отцу. Вообще, Андрей попросил отдать список ему в руки, поднявшись на третий этаж. Где-то там располагался блок с кабинетами для каждого советника и старшего служителя, но Ася предпочла встрече с недо-любовником свидание с Отцом. По крайней мере, последний не пытался ее поцеловать.
Девушка аккуратно постучалась, и двери перед ней отворились. Она аккуратно прошмыгнула внутрь, и ее глаза почти сразу привыкли к сумеркам кабинета. Видимо, Отец терпеть не мог яркий свет. Как, в прочем, и его сын. Хоть что-то у них было общее.
— Екатерина? — удивился мужчина. Он стоял у одного из шкафов, а в руках держал книгу и ручку. — Что-то случилось?
— Здравствуйте, — ответила Ася, пытаясь соблюдать рамки приличий. — Нет, я принесла список книг на замену.
— Вот как? — Отец подошел к ней и взял бумажку в руки. — Не думал, что это твоя работа.
— Ан… Брат Андрей меня об этом попросил, — поспешила объясниться девушка. Она уже почти не чувствовала сковывающего страха рядом с Отцом.