— Девочка, — Коновалов чуть не задохнулся от нахлынувшего возмущения. — Ты понимаешь, кому угрожаешь? Ты в курсе, чем это может для тебя кончиться? Вон из кабинета! — процедил он и опустил руки под стол.
Ася ошарашенно взглянула на Марту, которую, кажется, совсем не смущало, что она только что угрожала не мальчику с улицы, а губернатору. Сидя в его кабинете. В его здании. В его городе.
— Вон. Отсюда, — вкрадчиво повторил Тимофей Викторович. Дверь в его кабинет вдруг отворилась, и двое мужчин в черных костюмах зашли внутрь, осматриваясь.
Ася медленно встала с кресла, Ма поднялась следом. Когда девушки шагнули по направлению к выходу, Коновалов бросил им в след:
— И если я узнаю, что вы здесь ошивались снова и донимали грязными сплетнями кого-то еще, — разбираться уже будем по-другому.
Ма с Асей покинули кабинет в полном молчании. Они поспешили поскорее выбраться из здания Правительства, чувствуя на себе колкие взгляды охраны и сотрудников и затылком ощущая гнев Коновалова даже на лестничном пролете. Когда деревянная дверь за их спинами захлопнулась, будто тоже гневно ругалась своим скрипом на нерадивых студенток-журналисток, девушки озадаченно переглянулись.
— Мы ничего не узнали, — подытожила Марта.
— Добавь в копилочку угрозы губернатору, — с осуждением сказала Ася.
— А в коллекцию музыки — компрометирующую запись разговора.
— Я выключила диктофон, — уныло вздохнула девушка, но Марта достала свой телефон из сумки и довольно помахала им в воздухе.
— А я — нет.
— Но он ничего нам не дает.
— Главное, что он есть. И теперь мы знаем, что Коновалов даже не догадывался о смерти Отца. А еще, что в правительстве точно есть другие последователи «Пути».
— Думаю, он в курсе, что это не самоубийство. Странная реакция у него была, — согласно кивнула Ася.
— Значит, не зря я угрожала губернатору? — усмехнулась Марта и поспешила в сторону черного джипа, дружелюбно заморгавшего фарами при появлении девушек.
***
Веки потяжелели и медленно опустились вместе с непроницаемой темнотой закрытых глаз. Сладко пахло фруктовым чаем. Теплое свечение гирлянд обволакивало в нежный пушистый кокон. Когда Асина голова медленно опустилась на грудь, она тут же раскрыла глаза и вздрогнула, вновь возвращая потухшее внимание на разложенные перед собой документы.
Они с Ма уже несколько часов почти в полной тишине сидели, зарывшись в бесконечных бумажках, фотографиях, записках и документах, пытаясь их как-то структурировать и восполнить пробелы в расследовании. Однако работа шла с трудом. Ася мысленно видела уже десятый сон, лица на снимках сливались в единые портреты неизвестных, напечатанный текст смазывался в неразличимые символы, а глаза то и дело незаметно закрывались.
Ма, кажется, тоже не была настроена работать. Она сидела на диванчике с ноутбуком на коленях, однако ее безразличный взгляд смотрел куда-то сквозь монитор.
Когда девушки освободились после неудавшегося интервью с губернатором, они вернулись в машину к Дасу и все рассказали мужчине. Он, конечно, не оказался так подавлен, как Ася, или так напряжен, как Ма, лишь пошутил, что им повезло вообще выйти из Правительства после случившегося. Дас отвез подруг в гараж, а сам ушел в автомастерскую и до вечера не возвращался.
Когда же двери гаража распахнулись с едва различимым скрипом и в железном проеме оказался Дас, Ася заметила у мужчины в руках бутылку вина. Он скептично осмотрел подруг, разложенные по полу цветные папки и бумажки, скривил лицо и подытожил:
— Здесь собрались ботаны?
— Ха-ха, — уныло произнесла Ма. — В отличие от тебя, мы здесь делом занимаемся.
— Я тоже с делом, — Дас сверкнул непроницаемым стеклом бутылки. — Откладывайте эту ересь.
Ася, не скрывая облегчения, слезла с оккупированной кровати и переместилась на диванчик, со смешками поглядывая на Ма. Она была только рада отвлечься от расследования, уже ставшего привычной рутиной, и посвятить себя чему-то более прозаичному, чем поиск истины. Ма все же сдалась и отложила компьютер в сторону. Она вяло потянулась и распласталась на кровати, уронив голову на Асино плечо.
— Такое ощущение, что у нас ничего никогда не выходит, — мрачно сказала девушка.
— У тебя еще будет шанс, — Дас с громким хлопком открыл бутылку. — Например, завтра.
— А что будет завтра? — спросила Ася.
— Завтра и узнаешь.
Ребята постарались забыть о насущных проблемах и расслабиться хотя бы на несколько часов. Они все чувствовали, насколько устали, просто боялись друг другу в этом признаться. Когда все дело последних месяцев находится под угрозой, лучший друг исчезает, а враги окружают — совсем не до отдыха. Однако долго работать наизнос было чревато последствиями, которые медленно наступали ребятам на пятки. Всем нужна была небольшая перезагрузка.
Дас закурил, и едкий дым заструился в воздухе. Ма сморщилась и попыталась отнять у друга сигарету, однако он необычайно ловко для своего телосложения увернулся, и девушка лишь показала ему язык.
— Можно мне? — спросила Ася. Дас удивленно вскинул брови, но промолчал и кинул девушке в руки пачку.
Ася не была любительницей курить или выпивать, однако она чувствовала себя будто обязанной сделать это. Сигаретный дым заволок легкие, защекотав горло. Девушка едва сморщилась, но тут же тонкой струйкой выдохнула облако пара, думая об Алле. Она мысленно ей улыбнулась, как бы говоря: «Курю за тебя, подруга». Ася могла лишь догадываться, где сейчас ее соседка и в безопасности ли она. Так что единственное, что девушка могла сейчас сделать — это перематывать в голове их бесконечные разговоры, шутки и взгляды.
От терпкого вина в гараже стало теплее и развязнее. Ася молча слушала разговоры друзей, которые вот-вот угрожали вновь перейти в перепалку, однако от их шутливых споров и оскорблений на душе становилось легче. Ребята были настоящими, обычными людьми, не продумывающими каждое свое действие и слово наперед. От них не надо было ждать подвоха, как от Андрея, их не надо было опасаться, как Отца, и они не скрывали ничего, что могло бы навредить Асе.
Гирлянды дружелюбно подмигивали, растянувшись гамаками по стенам, белоснежный мягкий ковер согревал утопающие в ворсе ноги, а мягкий кожаный диванчик словно затягивал в пучину сновидений. Ася, невольно принюхиваясь к сладко-пряному запаху вина, чувствовала, как расслабляются напряженные мышцы, как тревожные мысли покидают голову, и как на их место приходит такое хрупкое и неустойчивое спокойствие, какого она давно не чувствовала.
Впереди было еще много дел, много опасностей и противостояний. Наверное, много горя и страха, однако сейчас, здесь, было безопасно и тихо. Маленький розовый замок вновь восстал на пепелище, и, хотя он был карточным, а вдалеке выглядывали грозовые облака, неминуемо приближающиеся, его стены держались, опершись друг на друга и прикрывая своих гостей, даруя им, хоть и мимолетное, но теплое и уютное спокойствие.
Глава 25: Τα αυτιά πιστεύουν πιο δύσκολα από τα μάτια
Уши людей недоверчивее, чем их глаза.
Влажные дорожки поцелуев покрывали разгоряченную кожу шеи, спускаясь все ниже к груди, животу, ногам. Ася перехватывала чужие губы своими в смазанных поцелуях, врезаясь ногтями в широкую спину, хватаясь за смуглую блестящую кожу и цепляясь взглядом за темные густые волосы, разливающиеся шоколадом между пальцев, и за отлитые золотом глаза, такие глубокие и проницательные.
Ася всегда чувствовала себя нагой под этим взглядом, и сейчас ничего не изменилось. Тонких пухлых губ коснулась усмешка, и на впалых резко очерченных щеках пролегли ямочки. Он улыбался, искренне и по-доброму, так, как улыбался всегда. А его глаза блестели в полумраке, сверкая знакомой нежностью.
Сильные руки обжигающе прикасались к тонкой Асиной коже и оставляли после себя пламенные следы близости, от которых, однако, совсем не было больно. Ася была готова терпеть такую боль хоть всю жизнь, лишь бы он оставался рядом.
— Кто же ты такая?.. — прозвучал когда-то заданный вопрос, оставшийся без ответа.