— И что Вы собираетесь делать? — спросила Ася, одолеваемая сомнениями.
— Хочу положить этому конец.
Ася в задумчивости отвела взгляд в сторону. Могла ли она доверять человеку, что был так близок к Отцу? Мужчине, который последние пять лет служил верой и правдой религиозной секте, разделяя ее убеждения, образ жизни, учения?
Человек перед Асей был на взводе. Его голубые глаза, покрытые серой дымкой каких-то неясных чувств, бегали по лицу девушки, по ее хмурым бровям и скрещенным рукам. Он нервно взъерошил себе волосы, с досадой понимая, что не нашел сочувствия в собеседнице.
— Я понимаю, — начал он после некоторого молчания. — Я бы тоже не смог поверить тому, кого считал своим врагом все это время. Но я пришел не с пустыми руками.
Ярослав наклонился, выудил из черного кожаного портфеля толстую стопку сшитых бумаг и положил ее на стол, придвигая ближе к Асе. Девушка недоверчиво раскрыла документы и увидела перед собой длинные списки чужих имен, неизвестных дат и характеристик. Словно корабли из «Иллиады», они тянулись со страницы на страницу, раскрывали чужие жизни, перечисляли незнакомые истории.
— Что это? — спросила Ася, отрываясь от чтения.
— Список всех послушников «Пути» и их краткие характеристики, — пояснил Ярослав, наблюдая, как лицо Аси растягивается в удивлении. — Вы можете найти здесь даже себя. Я так понимаю, когда я бежал, Вы еще состояли в послушниках.
Ася не преминула предложением и тут же пролистала сотню страниц в поисках знакомого, но не собственного, имени Екатерины Лебедевой. Она и правда нашлась, но, кроме уже знакомой легенды о работе в школе и о муже-тиране, ничего нового написано не было.
— Я думаю, это может пригодиться в полиции, — добавил Ярослав, слабо улыбнувшись.
— Но откуда это у Вас?
— Позаимствовал, когда сбегал из «Пути». Знал, что мне нужна будет хоть какая-то гарантия безопасности, а этот документ — единственный, что попался мне на глаза.
— Гарантия безопасности?
— Они так просто не отпускают своих, Таисия, — пояснил Ярослав. — И я боюсь, что вскоре они выйдут на меня. Поэтому и обратился к Вам.
— Вы же понимаете, что в полиции и на Вас обратят внимание? — с сомнением произнесла Ася. — Вы ведь причастны ко всему, что там происходило…
— Я знаю, но готов к этому.
— Пожертвуете собой?
— Я не сделал ничего, что могло бы привести меня за решетку. На мне нет ни мошенничества, ни убийств. Я никогда не углублялся в дела «Пути» дальше собраний и служений.
Ася до сих пор не знала, могла ли она доверять Ярославу. Но важные документы «Пути» прямо сейчас лежали на столе перед ней, а человек напротив явно был настроен на сотрудничество. Все в его поведении, в его словах и взглядах говорило о том, как хочет он помочь Асе. И девушка металась от сомнений к надежде, словно птица в клетке. Ей безумно хотелось схватиться за соломинку, выжать все, что только можно, из Ярослава и наконец сделать очередной шаг вперед к завершению этой слишком запутанной истории, однако одновременно ее одолевали страхи и подозрения. С некоторых времен Ася стала видеть угрозу во всех вокруг, будь то незнакомцы или друзья, знакомые или чужие, послушники или собственные близкие. Это были очевидные паранойя и тревога, вызванные лишь состоянием вечного беспокойства.
— Значит, Вы мне поможете? — уточнила Ася, пытаясь избавиться от всех безосновательных опасений.
— Всем, чем только смогу, — уверенно кивнул Ярослав с полным надеждой взглядом.
Глава 27: Συν Αθηνά και χείρα κίνει
На бога надейся, а сам не плошай.
Ежедневно в Асиной жизни происходили изменения. Будь то перестановка сил, возможностей или планов. Близкие становились чужими, враги стремились помочь. Альянсы, союзы, стратегии — все то, что было так далеко, почему-то стало частью Асиного привычного распорядка.
Лев Толстой считал, что, только совершая ошибки, человек живет, а не существует. Асе же казалось, что ошибок она уже совершила так много, что можно было бы прожить не один десяток жизней. Однако они все почему-то сконцентрировались в нескольких злосчастных месяцах весны, которая вместе с теплом и мягким светом солнца принесла драму, слезы и страх.
Но кто не мечтает о приключениях? На них приятно смотреть, сидя за сериалом или за книгой. Приятно наблюдать за ними со стороны, переживать все трагедии и беды через призму кем-то выдуманных ситуаций. Удобно чувствовать боль, но не страдать, испытывать страх, но не бояться. И это возможно лишь когда история, что стала частью жизни, оказалась всего-навсего чьей-то выдумкой, картинкой на экране или набором букв на бумаге.
Реальная жизнь не поддается романтизации и фантазиям. Она беспощадна и своевольна. Как Незнакомка, она проходит мимо людских столиков, дыша духами и туманами, блестит шелками и никогда ни с кем не говорит. В ее умелых руках человеческие жизни ловко превращаются в любую фигуру, меняя свой образ и подобие. Незнакомке нет дела до людских страстей, до боли и страха. Она не волнуется о своих действиях, потому что знает, что одна решает все человеческие судьбы.
Так и Ася, оказавшись в чужих всемогущих руках, была втянута совсем не в ту историю, о какой могла подумать. Мечтая об опасностях, противостояниях, роковой любви и преданной дружбе, девушка никак не могла представить себе, что получит это все в одной религиозной секте, что все ее стремления будут заключены против такого низменного и приземленного людского порока.
Вскоре Ася вернулась в гараж с толстой папкой бумаг подмышкой. Она ожидала, что некоторое время проведет в одиночестве, перечитывая документы и обдумывая все, что произошло. Ее мысли ни на секунду не покидали Ярослава, они рассматривали всю его фигуру: светлые волосы, широкий лоб, голубые глаза, тонкие сжатые в напряжении губы, выступающие дорожки вен на шее и на руках, — и пытались понять, где в его образе скрывается подвох.
Однако планам Аси не суждено было сбыться. Оказавшись в дверном проеме, девушка тут же встретилась с несколькими парами удивленных глаз. Она резко улыбнулась, не ожидая увидеть ребят в гараже, и прошла внутрь, мысленно собираясь поведать им об интересном разговоре с бывшим последователем «Пути». Реакция ребят ей смутно представлялась.
— Что скалишься? — спросил Дас, заломив бровь.
— Что за бумаги? — поддержала его Ма.
— Я ходила на встречу с еще одним свидетелем, — как можно более непринужденно ответила девушка и протянула папку подруге, которая сидела на диванчике.
Ма с интересом взяла бумаги и, немедля ни секунды, раскрыла их в самой середине. Несколько мгновений она молчала, тонкими пальчиками перелистывая документы, и наконец подняла вопросительный взгляд на Асю.
— Что это?
— Список всех послушников «Пути».
Дас удивленно присвистнул и, встав из-за рабочего стола, приблизился к девушкам, чтобы забрать бумаги себе.
— Откуда это у свидетеля? — поинтересовалась девушка.
— Это не просто свидетель. Он был старшим служителем.
— Ты ходила на встречу к приближенному Отца?!
— Ну, он уже не приближенный…
— Какая разница? — гневно выпалила Ма, нахмурившись. — Ты должна была сказать нам.
— Он просил никому не говорить, потому что боялся за свою жизнь.
— И ты конечно же согласилась! — Ма в исступлении хлопнула ладонями по коленям. — Что за секреты, Ася? Может и нам не стоит тебе доверять?
— Что? — Ася ошарашенно замерла, вдруг осознав, насколько сильно очередной раз ошиблась. — Дело не в доверии, я просто даже не думала об этом…
— В нашем деле думать необходимо, — хмуро заметила Ма, но наконец оставила свое нападение.
— Как бы меня это не огорчало, но Ма права, — заговорил Дас, отрываясь от бумаг.
— Что значит «как бы меня не огорчало»? — поинтересовалась девушка настороженно.
— Ненавижу, когда ты права. Это задевает мое мужское достоинство.
— Хватит шуток, дубина! — в Даса тут же полетела подушка, которую он ловко поймал. — Я серьезно, между прочим.