Ася не смогла сдержать улыбки, хотя для смеха сейчас был самый неподходящий момент.
— Это было мое самое ужасное интервью.
— Вам просто нужно было ждать, но вы день за днем вставляли мне палки в колеса.
— Ты же знаешь, что мы не стали бы ждать, даже если бы ты лично об этом попросил.
— Знаю…
— Паша… — Ася хотела было что-то сказать, но вдруг в голову закралась неприятная мысль, которую девушка все это время упрямо от себя отгоняла. — Твой отец, он…
— Мертв.
Ася почувствовала, как от этих слов по ее спине пробежал табун леденящих мурашек. Она с мольбой взглянула на мужчину, и он понял все без слов.
— Это сделал не я.
— Но ты знал?
— Знал.
— И позволил этому случиться?
— А не должен был? Ася, он разрушил всю мою жизнь. И не только мою: тысячи человек пострадали от его тщеславия, эгоизма и жадности. Да даже ты и твоя мать. Теперь мы сможем изменить хоть что-то, теперь мы сможем сжечь весь «Истинный Путь».
— Хорошо… — Ася шумно выдохнула, пытаясь побороть смятение. — Что ты хочешь сделать?
— Две недели назад я вышел на одного следователя. Он работает в федеральной службе безопасности.
— ФСБ? — изумилась Ася.
— Да.
— И ему можно верить?
— Его родители оказались в «Пути», и последние пять лет он не мог с ними связаться. Все это время он копал под секту, но в одиночку не мог достать доказательства. Я готовлю материалы, которые вскоре собираюсь передать ему.
— А то, что ты забрал из гаража?..
— Оригиналы отдал советникам в качестве доказательств своей «преданности», — с едкой усмешкой сказал он. — Но копии до сих пор у меня. Нам нужно добраться до моего кабинета, и я отдам их тебе. Отнесешь их ребятам и все расскажешь.
— Мы зайдем в «Путь»? — спросила Ася недоверчиво.
— Да.
— О нет…
Паша лишь тихо рассмеялся, зачесав непослушные волосы назад. Он повернулся к Асе и посмотрел на нее тем самым привычным взглядом с янтарным блеском, от которого у девушки все время перехватывало дыхание.
— Не волнуйся, сейчас время послушания, и я распорядился, чтобы на первом этаже никого не было.
— Не особо утешает.
— Я же с тобой. Тебе нечего бояться.
Паша приглашающе протянул руку, и Ася, хоть и одолеваемая сомнениями, не раздумывая взяла ее. Она поежилась, все еще не веря в то, что действительно сейчас прикасается к Паше, что он находится рядом не во сне, а в реальности. После стольких недель разлуки было тяжело осознать, что все это — не очередная уловка спящего разума.
Тем временем Паша потянул девушку за собой. Они обошли сарайчики и двинулись вглубь «Истинного пути».
Глава 29: Κάθε κακό θυμίζεται, κάθε καλό ξεχνιέται
Всякое зло запоминается, всякое добро забывается.
Паша шел быстро, утягивая Асю за собой. Девушка едва поспевала за его широкими шагами, но даже нескольких секунд во внутреннем дворике «Пути» хватило, чтобы воспоминания накатили вновь.
Перед глазами замелькали все встречи с Андреем у пруда, его неприятный требовательный поцелуй, сплошной обман; ночные вылазки в гараж с Пашей; проникновение с ребятами… Ася не могла отделаться от навязчивых мыслей, которые возникали в образах от всего, что видела перед глазами девушка.
Почти месяц Ася не была в «Пути» и почти что забыла, что испытывала, находясь внутри. Ей казалось, что то время, когда девушка жила здесь и неделями не покидала здание, остались далеко позади, за сотни километров и тысячи лет.
Одновременно здесь ничего не изменилось, и кардинально поменялось все. От окон, стен и потолков веяло чем-то давно забытым, возможно, страхом, что сопровождал Асю за спиной каждый раз, когда девушка шагала по этим коридорам, или это была ностальгия по сложным, но очень важным временам в Асиной жизни. А может, просто изменилась сама Ася.
Крепко стискивая Пашину руку, девушка шла вперед, озираясь по сторонам. Когда они подошли к стеклянным дверям столовой, сердце Аси екнуло и застучало вдвое быстрее, когда ребята оказались внутри.
Мертвая тишина резала слух. Дух перехватило от таких знакомых видов: длинные деревянные столы пустовали, буфет в конце столовой уныло ожидал посетителей, высокие закрытые двери угрожающе нависали над помещением. Когда-то Ася сидела здесь, в самом конце стола, и общалась с Аллой, вталкивала в себя местную еду, искала глазами собственную мать.
— Паш, а что с мамой? — тихо спросила она.
— Она в порядке. Я лично проследил за этим.
— А Алла?
— Твоя соседка? С ней тоже все нормально, но в последнее время она вызывающе ведет себя.
— В смысле? — удивилась девушка.
— После твоей пропажи она пыталась выяснить, что произошло. Когда это не вышло, она изменилась, от былой святости не осталось и следа.
— Думаю, она просто перестала притворяться. Она никогда не была верующей.
— Я уже понял. Но советники хотели избавиться от нее.
— А что ты? — Ася испуганно затормозила, но Паша упрямо потянул ее вперед.
— Я не дал им этого сделать, не волнуйся.
Паша отпустил Асину руку, отчего девушка тут же почувствовала холод на коже, словно ее столкнули с лодки в бушующий океан. Мужчина потянул золотую ручку двустворчатой двери на себя, приоткрывая щель в холл. Ася боязливо прошмыгнула внутрь, сморщившись от режущего света хрустальной люстры и канделябров на кроваво-красных стенах.
— Зайчиков здесь нет? — изумилась Ася.
— Нет, — Паша двинулся вперед, к залу для собраний. — Но лучше поторопиться.
Когда Ася вошла в зал, она невольно задержала дыхание. Внутри все распирало от трепета и ужаса, которые невольно находили при виде таких знакомых алых гардин, бесконечных железных подсвечников и ужасно-гипнотизирующих глаз в шестиконечной звезде над сценой.
Так много воспоминаний было связано с этим пугающе-пустым местом, что голова просто разрывалась. Дыхание перехватило, и Ася безвольно оглядывалась по сторонам, вспоминая громкие речи, отравленное вино, шепот и фанатизм послушников, алые накидки, призрачного монстра, первые встречи с Павлом, сплошной обман…
— Ася? — Паша коснулся плеча девушки, и она тут же вздрогнула, отмирая.
— Воспоминания накатили, — судорожно вздохнула она.
— Идем, — Паша с сочувствием взглянул на девушку и аккуратно взял ее за руку, утягивая в отцовский кабинет.
— Теперь он твой, — проговорила Ася с неожиданным осознанием, когда оказалась внутри комнаты, совершенно не изменившейся за прошедшее время.
По стенам тянулись массивные шкафы, на которых, кажется, даже книги не поменяли своего положения. Светло-кремовый камин, явно давно не используемый, уныло вжался в стену слева. Плотные темно-коричневые шторы все также защищали кабинет от раздражающего внешнего света.
Пока Ася невольно осматривалась, Паша обошел рабочий стол и сел в глубокое кожаное кресло. Он сложил руки в замок, терпеливо ожидая, пока девушка придет в себя.
Когда взгляд Аси вернулся к Паше, девушка вдруг вздрогнула. Перед глазами возникла первая встреча с Отцом. Когда несколько месяцев назад Ася впервые зашла в этот кабинет, она также столкнулась с главой «Пути», сидящим в этом самом кресле. Он совершенно не был похож на владельца целой религиозной секты. У него был добрый взгляд, ласковый голос, аккуратные успокаивающие движения. Отец скорее походил на милого соседского дедушку, нежели на преступника, что ради своих прихотей разрушал чужие жизни и шел по головам.
Однако внешность оказалась обманчива, и вскоре Ася осознала, что столкнулась не с добрым старичком, а с жестким и беспринципным тираном, который запер собственную жену в психбольнице, а из сына выращивал универсального солдата.
Ася в задумчивости сверлила взглядом Пашу, который, чуть нахмурившись, отвечал ей тем же. Между ними пролег мягкий свет торшера, тишина съедала шорохи и скрип, доносящиеся из недр «Пути». Девушка вдруг поймала себя на неприятной мысли, что сын чем-то весьма схож с отцом.
Эта была схожесть совсем не во внешности. Ни в какое сравнение с белесой серостью пухлого, разрезанного морщинами лица не шли четкие острые линии и выразительные черты Паши. Однако огонь в карих глазах, едва уловимая особенность читалась в обоих мужчинах.