Это была непоколебимая уверенность и целеустремленность. Убежденность в собственных идеалах и принципах. И сын, и отец, оба четко знали, чего хотят, и шли к этому, несмотря ни на что. Только выбирали разные средства.
— Почему ты начал действовать сейчас? — спросила Ася, отгоняя от себя лишние мысли.
— Как ты поняла, с отцом проблема решена, — без эмоций ответил Паша. — Но советники начинают догадываться, что я веду двойную игру. Счет пошел на дни, совсем скоро они предпримут попытку, чтобы избавиться от меня.
— А как ты узнал об этом?
— У меня все еще остались некоторые рычаги влияния, — уклончиво ответил мужчина.
— И какой все-таки у нас план?
После этого вопроса Паша склонился к столу и выудил из-под него увесистую черную сумку. Он поставил ее на стол, звякнула металлическая молния, и жесткая ткань раскрылась, демонстрируя содержимое.
— Это все документы, что я забрал из гаража, — объяснил Паша, поднявшись из-за стола. — Отнеси их ребятам и расскажи обо всем. Мне нужно еще немного времени на подготовку, но я свяжусь с вами через пару дней и объясню, что нужно будет сделать.
— И что ты собираешься делать эти несколько дней? Ты же сам сказал, что здесь тебе небезопасно.
— Это неважно, Ась. Нам нужно хорошо подготовиться, и я должен сделать все, что в моих силах, пока есть такая возможность.
— То есть опять рисковать собой? — недовольно возразила девушка.
— Мы все это делаем, — Паша мягко улыбнулся.
— Но мы не живем бок о бок с ними.
— Месяц назад ты сама здесь жила, забыла?
— Это другое… — Ася отвела взгляд, чувствуя, как закипает. — Просто… Я наконец-то увидела тебя спустя недели мучительных догадок и ожидания. Я так много надумала обо всем этом, изо дня в день уверяла себя, что случившееся — твой план, а не конец. Мне было так тяжело поверить, что ты не злодей, Паш, что тот пистолет никогда бы не выстрелил в меня… А теперь ты снова пропадаешь из моей жизни, снова заставляешь мучиться от ожидания.
— Риск стал частью нашей жизни, — незаметно Паша оказался в паре шагов от Аси. Он грустно улыбнулся и аккуратно заправил прядь выбившихся волос девушке за ухо. — Ты ведь помнишь, ради чего это все?
— Конечно, — Ася почувствовала, как от непривычной близости запылали уши. — Но этой истории пора бы и кончиться.
— Это точно, — Паша тихо рассмеялся. — Что будешь делать после всего этого?
— М-м… Наверное, вернусь на учебу и закрою все долги, напишу книгу об «Истинном Пути»… Ты же дашь мне интервью, дашь?
Улыбаясь, Паша кивнул.
— Тогда потом я получу Нобелевку и уеду на Багамы восстанавливать психическое здоровье.
— Отличный план. Я даже немного завидую.
— А что будешь делать ты?
— Я… — Паша наигранно задумался, прищурившись. — Я напишу свою книгу, и она определенно будет намного лучше твоей, потому что я знаю больше грязных подробностей. Украду твою Нобелевку и сам уеду на Багамы, где мы неожиданно встретимся лет так через пять…
— Ты ужасен! — возмутилась Ася. — Я обвиню тебя в плагиате.
— Понимаешь, после этой встречи на Багамах ты вряд ли захочешь меня в чем-то обвинить.
— Ты избавишься от меня? — сквозь смех изумилась девушка.
— Нет, все намного хуже. Я влюблю тебя в себя.
— Тогда тебе не придется сильно стараться, — поборов непривычное смущение, ответила Ася.
Девушка медленно подалась вперед, поднявшись на цыпочки. Она сжала в кулаках полы Пашиной куртки, словно цепляясь за спасательный круг, и прикоснулась своими губами мужских. Паша, сложив руки на ее талии, прижал Асю ближе к себе и ответил на поцелуй. Он нежно обводил руками силуэт девушки, сжимая и разжимая складки на ее одежде, гладил ее волосы и спину.
Ася почувствовала головокружение от переполнявших ее эмоций. Ей казалось это очередным сном, вот только Паша все никак не становился тем монстром, преследующим ее в кошмарах. Он, наоборот, все нежнее и нежнее прикасался к ней, вдыхал ее аромат, смазано целовал губы, медленно спускаясь к шее.
Когда узел напряжения, лопнув внизу живота, разлился обжигающей волной по всему телу, Ася сделала несколько шагов вперед, сложив ладони на Пашиной груди. Мужчина, подхватив ее под ягодицы, повернулся и резко усадил девушку на стол. Ася ногтями врезалась в гладкое дубовое покрытие. Паша коснулся губами пульсирующей жилки на ее шее, провел языком по выступающим напряженным мышцам и спустился еще ниже.
Ася, чувствуя, как горит все тело, в нетерпении стянула с себя куртку, не отрываясь от Пашиных прикосновений. Она дрожащими руками взялась и за одежду мужчины, как вдруг он остановился и чуть отклонился назад.
— Ты точно этого хочешь? — спросил он тихо. В янтарных глазах плескались искры, прядки растрёпано спадали на лоб, а грудь тяжело вздымалась от сбивчивого дыхания.
Шумно выдохнув, Ася резко кивнула и притянула Пашу ближе к себе. Это было все, чего она хотела вообще.
Что-то библейски запретное было в этих непредсказуемых движениях, раскаленных прикосновениях и взглядах. Ася едва сдерживала стоны, которые вырывались из глубин ее тела, оставляла полукруглые отметины на мужской спине ногтями и прикусывала губы каждый раз, когда Паша задевал ее чувствительные точки. Но при этом где-то на задворках сознания девушка не могла отделаться от мыслей, что прямо сейчас сидит в Отцовском кабинете на его рабочем столе, за которым, возможно, совершались вещи намного греховнее, нежели те, что происходили сейчас.
Ася чувствовала, как внутри все переворачивается, трещит и рвется на части, как дрожит все ее нутро от чужих властных касаний и взглядов. В ней боролись противоречивости, и боль смешивалась с удовольствием, страх с вожделением.
Паша двигался нежно, словно боялся, что Ася вдруг сломается, испарится из его рук, словно мираж. Он припадал к ее шее, к груди, чувствовал влагу тонкой возбужденной кожи под своими губами, слышал ее сбивчивое дыхание, ощущал аромат от растрепанных волос и все сильнее сжимал руки, ускорял темп, стремился раствориться в ней. Для обоих эта встреча стала сном наяву, мечтой, так неожиданно воплощенной в жизнь.
Воздух вокруг стал слишком густым и тяжелым, почти физически ощущался жар, наполнивший каждый сантиметр темного кабинета. Послышался глухой удар — сумка с материалами свалилась со стола, торшер рядом качнулся и мигнул. Ася судорожно выдохнула, тихо застонав Паше в ухо. Она припала к его плечу, вожделенно закрыла глаза и прислушалась к тягуче-сладкой усталости, разливающейся по телу. Пашины волосы щекотали глаза, его руки медленно блуждали по обнаженной спине девушки, а грудь медленно вздымалась.
— Думаю, тебе пора, — вдруг тихо сказал мужчина, аккуратно отстраняя от себя Асю.
Девушка оторопело кивнула и спрыгнула со стола. Пока она натягивала обратно на себя свитер, Паша поднял с пола сумку и закрыл ее. Он застегнул пуговицы белой рубашки и облокотился о стол, наблюдая, как Ася возится с растрепанными волосами.
— В парике было удобнее, — поймав на себе Пашин взгляд, сказала девушка смущенно.
— В том парике ты слишком идеально вписывалась в «Путь», — возразил мужчина, скрестив руки на груди. — А сейчас ты…настоящая.
Ася слабо улыбнулась и подошла к столу. Она взялась за ручку сумки, намереваясь что-то сказать, как вдруг в дверь постучали. Не дожидаясь разрешения, дубовые створки отворились.
Ася испуганно замерла, Паша выпрямился и подобрался, сжав кулаки. В дверях показалась высокая темноволосая фигура Андрея.
— Таисия? — послышался его грубый насмешливый голос. — Не ожидал.
Мужчина самоуверенно, но чуть прихрамывая на правую ногу, прошел в кабинет, не спуская глаз с девушки. От его настойчивого прямого взгляда Асю пронзила дрожь. Он остановился в нескольких метрах, почти в самом центре комнаты и выразительно осмотрел девушку с ног до головы.
Ася невольно рассматривала Андрея в ответ, внутренне содрогаясь от вида знакомых глаз, кудрявых черных волос, длинного носа с горбинкой и хищных тонких губ. Он почти не изменился, лишь морщины на его лице стали глубже, да синяки под глазами слишком явно выделялись на побледневшей коже.