Когда она вздохнула, он понял, что, по крайней мере, не убил её. Она слезла с него и протянула ему руку. Он не согласился, поэтому она повернулась и взяла свою одежду. Со вздохом она посмотрела на грязь вокруг них.
- Этот материал, - сказала она, - нужно упаковать в пластик и положить туда. Она указала на холодильник, как будто Фрай забыл, где он находится.
- В основном это всё жидкое, - сказал Фрай, уже встав на ноги.
- Тебе нужно через всё это пройти.
Что-то на земле привлекло её внимание. Она потянулась, чтобы поднять его, но, похоже, передумала и быстро отстранилась.
- Похоже, в основном это органика. Я предполагаю, что это всё органика.
Она взяла одежду, которую до этого носила. На ней было так много грязи, что она вообще не выглядела обнажённой.
- Фрай? Ты знаешь, что несёшь ответственность за эту машину? Выключать её вот так было нехорошо. Ты прервал обратный цикл. Вся эта штука вернётся обратно в катушки и шестерни, и после этого она не сдвинется с места, ненадолго. Это уже будет неправильно. Ничего не будет правильно. Из-за тебя, возможно, придётся закрыться всему заведению. Машины будут совершенно бесполезны. Не говоря уже о продуктах, даже побочных продуктов не будет. Весь этот суп, в котором ты стоишь? Весь этот суп мог бы спасти мир. Лечить болезни. Увеличить скорость падения спермы. Решать международные проблемы. Но ты мог всё испортить одной кнопкой.
Фрай смотрел, как она повернулась и пошла прочь, держа в руке комок одежды. Он заметил, что теперь она совсем не хромает.
И ВСЁ-ТАКИ ОРГАНИКА
Всё ещё воняющую и непристойную, но, по крайней мере, теперь полностью одетую, Фрай проверил её перед уходом. На "Давилке" была свежая смена одежды. Он задумался, почему она хранит одежду на работе? Она щёлкнула компьютерной мышкой и избежала его взгляда, сосредоточившись на мониторе.
- Да? - сказала она, её глаза следили за чем-то на экране.
"Давилка" больше не походила на человека, которого он знал в прошлой жизни. Она казалась кем-то, кого он вообще не знал.
- Я заканчиваю, Барбара.
Она коротко взглянула на него, прежде чем снова переключиться на экран. Наверное, потому, что он никогда раньше не называл её этим именем.
- Нашёл органику?
- Немного, - сказал он. - Большая часть хряща. Или кость, я думаю.
- Ты упаковываешь их и кладёшь в холодильник?
- Я да, - Фрай вздрогнул от того, что увидел внутри холодильника: предметы странной формы и текстуры, покрытые прозрачным пластиком.
Ему больше никогда не хотелось залезать внутрь этой штуки.
- Ты оболочки тоже считаешь?
- Оболочки?
- Внешнее покрытие. Кожа. То, что развалилось. Это органика.
- Да, я тоже это упаковал.
- Отвратительно, да?
Мысль об этом заставила Фрая застонать.
- Да, и довольно много. Тяжело было складывать. Оно продолжало разрушаться.
- А как насчёт всех выделений на полу? Гной?
- Да, и это я почистил.
- Хорошо.
Он хотел было сказать что-то ещё, но вовремя спохватился. Он просто хотел, чтобы всё было легко. Повернувшись, чтобы уйти, он сказал:
- Увидимся, Барбара.
- Эй, Фрай?
Он повернулся назад.
- Да?
- Не возвращайся завтра. Ты уволен.
Фрай стоял на месте. Он сосчитал до десяти. Когда он досчитал до двенадцати, он всё ещё не мог пошевелиться. Не потому, что его ноги не работали. Это была его рука. Он схватился за край стола "Давилки" хваткой, которая указывала на то, что она с радостью оторвётся от его туловища и останется без него. За время, прошедшее после его встречи с "Давилкой", её отёчность уменьшилась, но она по-прежнему не позволяла ему двигаться. Он изучал стол, выискивая, чего он хочет, потому что теперь понимал, что у руки есть желания и потребности, отличные от его собственных.
Фотография старого завода по производству льда привлекла его внимание, как и раньше, и, даже не прищурив глаза, теперь он мог ясно увидеть слово в чёрно-белых царапинах на фотографии: КАСБИЛ. Фрай обычно думал о прошлых эпохах как о более простых временах, когда драндулеты разъезжали по пыльным, грунтовым улицам округа Виссариа, и тогда перед зданием не было даже рва. Но видя, как это слово так легко появляется на фотографии, он понял, что больше не верит в простые времена. Он даже не знал, что означает это слово, хотя подозревал, что это какое-то имя или, возможно, какое-то магическое заклинание. На столе также стояла коробка, которую он заметил раньше, и на этот раз он воспринял её как своего рода подсказку. Забавная субстанция, похожая на засохшие околоплодные воды, покрывала почти весь предмет, за исключением участка на ближайшей к нему стороне. Там он теперь мог различить лицо. На противоположной стороне был какой-то рычаг. Теперь он мог это идентифицировать. Старомодный чёртик из табакерки. "Давилка" заметила, что он смотрит.
- Один из неорганических, - сказала она. - Вышел несколько недель назад. Не могу сдвинуть с места рычаг. Я собиралась отправить его руководству, но он мне понравился, поэтому я сохранила его. Давай. Попробуй. Посмотрим, повезёт ли тебе с этим.
Фрай взял его в руки и изучил. Постукивание по нему почерневшим ногтем вызвало глухой, жестяной звук. Он мог видеть картинку сбоку немного более чётко. В том, кого он сначала принял за какого-то шута, теперь он узнал чёрта, украшенного мультяшными рогами, красным хвостом и вилами. Левой рукой он схватил рычаг и попробовал. Несмотря на то, что сказала "Давилка", он легко повернулся.
- Будь я проклята, - сказала "Давилка", наклонившись вперёд, чтобы посмотреть.
Коробка издавала звон, но не такой, какой Фрай ожидал от старой детской игрушки. Песня, которую она играла, получилась скрипучей и диссонирующей, но в то же время почему-то знакомой. Это напомнило ему, как звучат пластинки, когда проигрываешь их задом наперёд. Это осознание произошло в то же время, когда он осознал кое-что ещё: его рука повернула рычаг против часовой стрелки, и рука, казалось, решила сделать это сама, как если бы она знала, что произойдёт дальше, когда музыка остановится, и ящик распахнётся.
Они оба уставились на появившуюся кровавую штуку.
- Вот чёрт, - сказала "Давилка".
Сначала Фрай подумал, что это палец. Длинный, толстый палец. Когда он увидел дырочку на кончике, он понял, что это было.
- Ты терял что-нибудь ещё, кроме руки в этой машине, Фрай?
Он глубоко вздохнул и взял себя в руки.
- Тебе следует знать лучше, - сказал он.
"Давилка" покачала головой.
- Думаю, это всё-таки органика.
БОУЛИНГ С СЕРБАМИ
В последующие дни Фрай оказался в знакомой ситуации, когда ему приходилось приспосабливаться к новой жизни. Прошлая жизнь - жизнь тихого отчаяния после травмы, связанной с потерей конечности, - эта жизнь казалась далёкой и не его. Ночью он не мог спать. При дневном свете он не мог усидеть на месте.
Его рука не позволяла ему, как он сказал сербам в боулинге. Эти люди дали понять Фраю, что они понимают страдания. Однако они скрыли личные данные, и Фрай не знал, выбрали ли они своё изгнание или кто-то выбрал его за них. В любом случае, они любили играть в боулинг и всегда принимали Фрая как дома. Ему нравились сербы.
- Ты говоришь, что это рука, которая не даёт тебе покоя, - сказали они с беспокойством, которое смутило Фрая. - Давай посмотрим на руку.
Фрай вздохнул и закатал рукав. Ему самому не нравилось на это смотреть, и судя по их выражениям лиц, им, казалось, не нравилось то, что они видели. Несмотря на три ежедневных душа, запах оставался ощутимым.