Здесь Уоррен подарил Макбрайду настолько красноречивый взгляд, что старпом гулко сглотнул.
Между тем Ларсон уже вовсю разошелся:
— Не отвлекайтесь, класс! Внимание на экран!
Адмирал вновь посмотрел на главный монитор. Изображение древнего города в окружении вечных льдов исчезло, уступив место какому-то лохматому шару, мерцавшему при истекании очередного ампера из истощенной системы аварийного энергопитания.
— И на что же я смотрю, Ларсон?
— На земное ядро, о мой новообретенный друг… Ядро, ядро! Понимаете? Яд-ро-о-о-о-о! Новая методика, наподобие ультразвука для беременных, позволяет нам сгенерировать образ внутренностей планеты. А последняя версия программы «PowerPoint» на моем «Пентиуме» дает возмож…
Уоррен замахал на него руками:
— Короче!
— Знай же, мужик, что Земля — это луковица, она сделана из слоев. — Ларсон покрутил пальцами. — И луковица эта вращается, а потому у нее в атмосфере возникают всякие там ураганы и бури. Однако ядро вертится само по себе, так что изменения в нем могут вызывать последствия в районе планетарной коры. По-след-стви-я!
— В смысле, землетрясения, цунами и так далее? — решил уточнить Уоррен.
— Вот именно, «и так далее». Причем с очень большой буквы, — кивнул Ларсон. — Сам Альберт Эйнштейн, Мистер Относительность собственной персоной, придерживался теории, что наша внешняя корка, так называемая литосфера, периодически соскальзывает с астеносферы из-за накопления льда в полярных областях.
— Вы о чем толкуете?
— Милый мой адмирал, я толкую о том, что мы — кажется! — становимся свидетелями сдвига планетарной коры. Ваши люди из Пентагона прямо так и оперируют коротеньким, гнусненьким сокращением: СПК.
Уоррен еще не решил окончательно, чем именно обкурился профессор, но разузнать поподробнее про эту теорию не помешает.
— И к чему этот СПК приведет?
— О! Тут настоящий простор для воображения! — оживился Ларсон. — Начнем с того, что Антарктику сдвинет поближе к экватору, а Северная Америка окажется за Полярным кругом!
На экране появилось очередное компьютерное изображение, на сей раз нечто вроде глобуса. Уоррену показалось, что у него самого температура повысилась, когда Антарктика очутилась по центру, а Северная Америка переехала на место Северного полюса.
Он нахмурился:
— То есть вы утверждаете, что нам лучше остаться здесь, на солнечных пляжах Антарктиды, чем подмораживать зад, вернувшись в Штаты, под двухмильный слой льда?
— Вот! — восхитился Ларсон. — В самую точку! СПК приведет к истреблению биологических видов на всех континентах, но с разной скоростью. Все будет зависеть от широтных координат той или иной местности. Я тут спрогнозировал кое-какие линии истребления… О! О! Смотрите-ка, я придумал новый термин: ПЛИ! Прогнозные линии истребления! Ого! У нас новое сокращение!.. Ну, короче, эти ПЛИ — жуткая штука, доложу я вам.
На экране Ларсон изобразил окружность, проходящую через Северный и Южный полюсы.
— Итак, линия наибольшего смещения пройдет через Северную Америку, западную часть Южной Америки, разделит Антарктику пополам, затем пройдет через Юго-Восточную Азию, Сибирь и наконец закончится опять в Северной Америке. На всех континентах, угодивших на линию наибольшего смешения — ЛНС! — будет наблюдаться массовое уничтожение биологических видов.
— Никто не знает будущего, — проворчал Уоррен, неприятно задетый полнейшей убежденностью этого паникера от геофизики. — Если бы вы хоть мельком взглянули на бюджетный план Пентагона пятилетней давности, вы бы это поняли без моих подсказок… Ну хорошо. Сколько времени потребуется этому кольцу смерти загнать нас всех в гроб?
— У меня только прикидочная модель, но, судя по ней, СПК состоится в течение ближайшей пары дней, а новая компоновка континентов устаканится где-то за неделю.
Уоррен обомлел:
— Все… все эти разрушения за несколько дней?!
— Чувак, Господу Богу понадобилось меньше недели на сотворение мира, если верить Библии, — пожал плечами Ларсон. — С какой стати предполагать, что на СПК уйдет дольше? В конце концов, ломать — не строить… Это словно часовая пружина, которая распрямляется с исполинской, непреодолимой силой, как только ее завод достигает некоего порогового значения.
Адмирал навалился грудью на стол:
— Это что, случалось и раньше?!
— Да, неоднократно.
— И вы, как я понимаю, при этом присутствовали? Снимали показания датчиков, э?
— Если бы, — хмыкнул Ларсон. — В последний раз такое случилось где-то одиннадцать тысяч шестьсот лет назад, то есть примерно в 9600 году до н. э. Геологические данные свидетельствуют, что на планете произошли гигантские климатические изменения. Растаяли колоссальные ледовые щиты, поднялся уровень океана. Особо крупные млекопитающие издыхали в массовом порядке. В Америку хлынул настоящий людской поток. Величайшее событие в истории, вы понимаете?
— Так вы говорите, это происходит каждые двенадцать тысяч лет?
— Нет-нет, раз в сорок одну тысячу, — покрутил головой Ларсон, чей «завод», кажется, успел кончится. Геофизик обмяк в кресле. — Нет, по расписанию до СПК еще добрых тридцать тысяч лет. Но цикл каким-то образом ускорился. И я не знаю почему…
То же самое можно было сказать и про Уоррена, хотя у адмирала имелось одно преимущество: он подозревал, что прекрасно знает имя виновника.
— И как скоро мы достигнем «порога»? — потребовал он. — Хоть примерно? Порядок чисел?
— СПК выйдет на пороговое значение к завтрашнему рассвету. — С остекленевшим взглядом Ларсон принялся загибать пальцы. — Черт, это же менее пятнадцати часов! Где тут у вас бабы прячутся? Пойду оттянусь, пока есть время…
Адмирал Уоррен был в состоянии только мигать и надеяться, что сокращение «д. н.» означает вовсе не «доктор наук», а «дурак набитый». Об альтернативном варианте не хотелось и думать.
24
Четырнадцать часов до рассвета
Поджидая возвращения Конрада, Серена мерила шагами звездно-купольный зал.
Что-то не так, что-то очень не так… Запах «неправильности» витал, можно сказать, в воздухе, от предчувствия беды чуть ли не дрожали кости в суставах. Произошло нечто колоссального масштаба и неизмеримой глубины. В животе все свернулось клубком и колется, как в те дни, когда с утра ничего не удается перехватить, кроме непрерывных чашек черного кофе. О, если бы только она пораньше среагировала на собственные сомнения… или чуточку поубедительнее вела себя с Конрадом… или подольше придержала Йитса…
Размышляя и слоняясь из одного угла зала в другой, Серена нет-нет да и поглядывала на пустой алтарь, торчащий посреди пола. Поглядывала недоверчиво и с опаской, потому что отлично помнила, как он раскрылся адской топкой и в один миг испепелил Ковича и проглотил Йитса.
Наверное, это крышка какого-то геотермального жерла или что-то в этом духе. Должно быть, атланты обуздали энергию нашей планеты и черпали отсюда ее внутреннее тепло. В конце концов, даже самые продвинутые топливные ячейки, когда-либо придуманные земными инженерами, в качестве побочных продуктов выделяют тепло и воду. У П4 имелось в достатке и того и другого.
Словом, как ни крути, а П4 — пришла она к заключению — выполняет последовательность команд, заранее заданную ее строителями, кем бы они ни были. Причем совершенно ясно, что все направлено на некую глобальную катастрофу, если только… если только человечество не продемонстрирует какую-то «самую благородную» причину, оправдывающую его существование…
Серена кинула взгляд вправо, затем влево, полезла в свой рюкзак и вытащила скипетр Осириса. Сейчас сияющий обелиск находился в ее руках, в ее полной власти. По какой-то причине — чисто интуитивного свойства — она соврала Конраду, отказавшись сообщить, что спрятала обелиск у себя в вещах.