– Рисковый ты человек, Михель… А ну, как в Петербурге на это по-другому посмотрят?
– Не посмотрят. Василий, тебе, как посвященному в мою тайну, могу сказать. Все это делается с одобрения с самого верха. Наш император совсем не тот, что раньше. Не знаю, что с ним случилось, но его поведение совершенно не похоже на то, как он вел себя в той моей жизни. А наша задача – сделать так, чтобы все эти подрывы никто не смог связать с "Косаткой". Англичан топит н е и з в е с т н а я подводная лодка. Англичане сами ее придумали, вот пусть теперь сами и расхлебывают. На все вопли и визги английского Форин Офиса Россия будет отвечать, что знать ничего не знает. "Косатка" находится в Корейском проливе, пресекая грузовые перевозки японцев, а что творится возле Вэйхайвэя – мы об этом не ведаем. Может, это опять неизвестная подводная лодка появилась? А может, англичане сами свои корабли потопили? Сдуру, или спьяну? А теперь хотят на нас свернуть. Поэтому, прикрытие на самом верху нам обеспечено. Единственное обязательное условие – нас н и к т о не должен видеть. Поэтому мы и не всплываем днем на виду у англичан. Даже на виду у грузовых судов.
– Вон оно как… Я, честно говоря, думал, что все это твоя инициатива. Ну, раз так, тогда вопросов нет. А за команду не беспокойся, за тебя тут все кому угодно глотки порвут. Не знаю только, как наши "новобранцы".
– За них не бойся. Власьева я знаю очень хорошо. Воевал вместе с ним в гражданскую войну, в Вооруженных Силах Юга России, у Врангеля. Потом вместе мыкались во французской Бизерте. Вот после Бизерты наши пути разошлись. А Щенснович – это один из создателей Российского подводного флота. Первый командир отряда подплава. И я хотел бы видеть его среди своих помощников. Только, к сожалению, жить ему осталось недолго. В той моей жизни он умер в декабре десятого года. Но за это время он один сделал столько, сколько не сделали все остальные наши адмиралы, вместе взятые. Как знать, может быть удастся сейчас его уберечь. И теперь ему не придется воевать с собственным начальством.
– Да уж, Михель… Разговариваю с тобой, как с Мефистофелем… Так какие у нас ближайшие планы?
– Ждем в засаде. Если до утра никто не появится, погружаемся. Если и в течение дня никто не появится – добиваем нашего "живца" и уходим в Артур. Англичане все равно долго нос из Вэйхайвэя не высунут. А если кто-то появится, то постараемся сначала достать его, а потом добьем "живца". В любом случае, нам надо срочно после этого вернуться в Артур. Кто его знает, что в мире творится…
Неожиданно в каюту постучали, и вошел матрос. По его виду было ясно – что-то случилось.
– Ваше высокоблагородие, Вас на мостик просят. Кто-то со стороны Вэйхайвэя идет, а кто – непонятно.
– Вот те на… И что же там стряслось? Ладно, братец, пойдем, посмотрим…
Когда Михаил со старшим офицером поднялись на мостик, то увидели странную картину. Со стороны Вэйхайвэя действительно шла группа целей, причем – с ходовыми огнями! Вахтенный офицер, прапорщик Померанцев, разглядывал в бинокль приближающиеся суда и ничего не понимал.
– Михаил Рудольфович, только что обнаружили. Ничего не понимаю. Похоже, идет группа торговых судов, причем все – с ходовыми огнями! И именно в нашу сторону!
Михаил поднял бинокль и попытался определить, кто же это пожаловал. Действительно, по характеру огней было похоже, что идут торговые суда. Но что им тут надо? Если они направляются в китайские порты к западу от Вэйхайвэя, то им гораздо ближе идти вдоль берега. На север они не пойдут, там идет война. Непонятно…
– Не пойму, Андрей Андреевич. Давайте понаблюдаем. В любом случае, скоро они должны быть здесь…
"Косатка" отошла в сторону, чтобы не оказаться на курсе приближающихся судов и снова легла в дрейф. Обнаружить ее было невозможно. Силуэт потерявшего ход крейсера с трудом угадывался в темноте. Вскоре стало ясно, что идут три судна. Два довольно крупных грузовых и одно небольшое. Скорее всего – буксир. На крейсере несколько раз мигнул прожектор, и караван судов направился прямо к нему. Все, кто находился на мостике "Косатки", вглядывались в ночь и не могли ничего понять. Суда шли не таясь, совершенно открыто. При приближении к крейсеру два больших судна встали справа и слева от него, а буксир сразу подошел к борту. Михаил понял задумку англичан.
– Кажется, я понимаю, в чем дело. Они думают, что мы не станем атаковать торговые суда, вот и прикрыли ими крейсер, как щитом. Буксир уже заводит трос, и самое позднее через полчаса, начнет буксировку. Что-то тут не то, господа. Смотрите внимательнее. Здесь должны быть военные корабли для прикрытия.
Но как ни вглядывались все в ночную тьму, так никого обнаружить и не удалось. Англичане, между тем, завели буксирный трос и начали буксировку поврежденного корабля. По обоим бортам крейсера встали два грузовых судна, и весь караван потихоньку двинулся в сторону Вэйхайвэя.
– Михаил Рудольфович, и что делать будем? Ведь уйдет англичанин.
– Не волнуйтесь, Андрей Андреевич, не уйдет. Англичане применяют грязные приемы, прикрывая военные корабли гражданскими лицами? Ну, тем хуже для них. Если мы сейчас пойдем у них на поводу, то создадим нехороший прецедент. Надо отбить у них охоту так поступать раз и навсегда.
– Вы хотите атаковать транспорт, а потом крейсер?
– Если нам не оставят выбора, то да. Англичане любят устанавливать свои правила игры, обязательные для всех? Но на их беду, мы из тех, кто вообще не соблюдает правила. Следите внимательно. Здесь о б я з а н ы быть военные корабли…
"Косатка" осторожно кралась в ночи на траверзе конвоя, который двигался с черепашьей скоростью три – четыре узла. Видно, что буксир маломощный. Взяли тот, что оказался под рукой. Но все равно, часов через пять такого хода, конвой достигнет Вэйхайвэя, а там уже ничего сделать не получится. Ели только не лезть в бухту. Значит, надо постараться спровоцировать противника на активные действия. Михаил принял решение.
– Атакуем транспорт из подводного положения. Тот, что идет с левого борта крейсера. Ситуация несложная. Михаил Михайлович, Вы будете проводить атаку. Тренируйтесь.
"Косатка" дает ход и уходит вперед, чтобы занять удобную позицию. Конвой остается позади. И вот, снова пустеет мостик, и над лодкой смыкаются волны Желтого моря. Охота продолжается.
Справа медленно приближается крупное грузовое судно, несущее положенные ходовые огни. За ним в темноте угадывается силуэт крейсера без огней. Впереди конвоя идет небольшой буксир. С другого борта крейсера – еще одно крупное грузовое судно. Что же задумали англичане? Неужели, просто надеются прикрыть крейсер грузовыми судами в расчете на то, что подлодка не будет их атаковать? Если это так, то это просто глупо…
Лейтенант Тьедер наблюдает в перископ за движением целей, Михаил только контролирует ситуацию. Позиция выбрана и "Косатка" притаилась, готовая нанести смертельный удар. Крупный транспорт проходит в трех кабельтовых перед носом лодки. Одна торпеда выходит из аппарата и устремляется к ничего не подозревающему судну. Три кабельтовых – небольшая дистанция и вскоре тишину ночи раскалывает грохот взрыва. Столб воды взлетает в небо, судно начинает заваливаться на борт и останавливаться. Михаил сам занимает место у перископа и оценивает ситуацию. Из-за борта подорванного судна показывается силуэт крейсера. До цели около шести кабельтовых. "Косатка" дает ход вперед, чтобы сократить дистанцию. И тут на крейсере вспыхивают прожектора, обшаривая поверхность воды, и в их свете хорошо видны несколько катеров, мчащихся в сторону подорванного судна. Михаил усмехнулся.
– Все понятно с вами, джентльмены. Тоже решили поймать нас на живца? Ну-Ну…
Две торпеды, одна обычная, и одна с неконтактным взрывателем выходят из аппаратов и устремляются к борту обреченного крейсера. Его положение безнадежно, так как он не может изменить свои курс и скорость, даже если и заметит вовремя торпеды. Сама же "Косатка" дает полный ход и уходит в глубину. Вскоре два взрыва возвещают о поражении цели. Присутствующие в рубке вопросительно смотрят на командира.