- Но это уже буквальный мятеж, - не без некоторого удовлетворения в голосе протянул Сэндекер. По его лицу было видно, что ответ капитанов пришелся ему по душе. Он внимательно оглядел всех присутствующих. - Значит, бунт на корабле? Что ж... О'кей, джентльмены, будем считать, что вы сами выбрали свою судьбу. Не уверен, что выбор ваш безупречен. Возможно, это означает - пойти вместе с нами ко дну. Однако будем считать, что выбор сделан. В таком случае здесь нам и вам в том числе делать больше нечего. Допивайте кофе и давайте займемся каждый своими профессиональными обязанностями. Если решили спасать "Титаник" и дальше, будем его спасать.
Капитан Иван Пароткин стоял возле переходного мостка левого борта. Держась одной рукой за поручень, он в бинокль разглядывал небо.
Капитан "Михаила Куркова" был мужчиной среднего роста с умным выразительным лицом, на котором практически никогда, даже в часы отдыха, не появлялось улыбки. Было ему под шестьдесят, однако в поредевших волосах не было еще и намека на седину. Теплый свитер плотно облегал торс и шею; на ногах были теплые шерстяные брюки и утепленные сапоги.
Первый помощник капитана коснулся руки Пароткина и, сумев, таким образом, привлечь к себе внимание, указал рукой на небо. С северо-востока появился мощный четырехмоторный бомбардировщик стратегической авиации и стал быстро приближаться, увеличиваясь в размерах. Через стекла своего бинокля Пароткин сумел разглядеть советские опознавательные знаки. Воздушный гигант, казалось, еле-еле движется и если не падает при такой ничтожной скорости в океан, то происходит это каким-то чудом. Внезапно под фюзеляжем черным прямоугольником обозначился люк, там что-то мелькнуло - и от медленно проплывающего бомбардировщика отделилась темная точка. Через несколько мгновений точка распустилась парашютом. Парашют начал медленный спуск в направлении корабля "Михаил Курков". Десантник, очевидно, рассчитывал приземлиться возле самого корабля, однако его немного отнесло в сторону от правого борта.
С "Михаила Куркова" тут же был спущен катер, который стремительно заплясал на гороподобных отлогих волнах.
Пароткин обернулся к первому помощнику:
- Как только его доставят на борт, проводи, пожалуйста, капитана Превлова ко мне в каюту. - Положив бинокль, капитан направился в сторону двери.
Буквально минут через двадцать замполит постучался в полированную дверь красного дерева, открыл ее и чуть отошел в сторону, пропуская в каюту гостя в мокрой насквозь одежде.
- Капитан Пароткин.
- Очень приятно. Капитан Превлов.
Несколько секунд мужчины изучающе рассматривали друг друга. Каждый понимал, что перед ним - профессионал. Некоторое преимущество Превлова заключалось в том, что ему дали возможность ознакомиться с послужным списком Пароткина. У капитана корабля такой возможности не было, и ему приходилось полагаться только на свою профессиональную наблюдательность. Вид Превлова не произвел приятного впечатления. Слишком гладкое, сытое лицо Превлова, лисий огонек в глазах - все это не вызывало симпатии и уж тем более доверия.
- У нас очень мало времени, - сказал Превлов. - Если мы можем прямо перейти к цели моего визита... Пароткин поднял руку.
- Все по порядку. Сначала переоденетесь и выпьете горячего чаю. У доктора Роговского - руководителя нашего научного совета - как раз ваш рост и размер.
При этих словах стоявший у двери замполит понимающе кивнул и вышел, закрыв за собой дверь.
- Ну и... - начал Пароткин. - Уверен, что сотрудник вашего ранга и вашего опыта прибывает на корабль отнюдь не для того, чтобы изучать особенности распространения урагана.
- В некотором смысле, вы правы. Скажите, вот вы заговорили про чай. А нет ли на вашем корабле чего-нибудь покрепче?
Пароткин отрицательно покачал головой.
- Прошу извинить, капитан. Когда я отправляюсь в рейс, то принципиально отказываюсь брать с собой хоть каплю спиртного. Не стану вас уверять, что команде эта моя привычка особенно по душе, однако отсутствие спиртного на борту имеет свои определенные преимущества.
- Адмирал Слоюк охарактеризовал вас как образец исполнительности.
- Не искушай судьбу.
Превлов расстегнул "молнию" парашютного комбинезона, он упал на пол.
- Боюсь, что вам придется изменить своему правилу, капитан. Мы, вы и я, намерены искушать судьбу, как никогда прежде ее не искушали.
Глава 57
Питт чувствовал себя словно на одиноком необитаемом острове, стоя на мостике "Титаника" и с болью в сердце наблюдая, как суда, еще недавно принимавшие самое деятельное участие в операции по спасению "Титаника" уходили в безопасные районы акватории к западному горизонту.
Последней в цепи кораблей уходила "Альгамбра". Сигнальным прожектором капитан "Альгамбры" просемафорил "счастливо оставаться" и "удачи". Когорта журналистов в последний раз направляла свои кинотеле- и фотообъективы в сторону "Титаника", эти кадры могли стать последними, запечатлевшими лайнер. Напрягая зрение, Дирк Питт вглядывался в толпу, пытаясь найти Дану Сигрем в толпе, но из-за плохой видимости не сумел разглядеть ее.
Питт, не отрываясь, следил за удаляющимися кораблями до тех самых пор, пока их силуэты не превратились в небольшие черные точки на горизонте. Только ракетный крейсер "Жюно" да "Каприкорн" оставались возле "Титаника", однако "Каприкорн" лишь дожидался, когда оба капитана буксировщиков дадут знак, что у них все готово, и тогда "Каприкорн" последует за ушедшими судами.
- Господин Питт?
Обернувшись, Питт увидел мужчину с мятым бледным лицом и фигурой, которая напоминала пивную бочку.
- Я шеф-повар Баском с "Уоллеса". Прибыл с двумя парнями, чтобы скоренько закрепить тут у вас конец троса.
Питт дружелюбно улыбнулся.
- Готов спорить, что тебя прозвали Дурной Баском.
- Так это ж за глаза. Прозвище тянется за мной еще с тех самых пор, когда ни о каком плавании я даже не мечтал, а только-только открыл свой бар в Сан-Диего. - Баском пожал плечами. Потом прищурился. - А как вы угадали?
- Капитан Бутера мне так красочно рассказывал про тебя... Заглазно аттестовал, что называется.