– Мертвый вампир? В морозильной камере. – Со всеми остальными,закончила она мысленно.
Я закрыла глаза, меня накрыла волна горя, раздавливая своим весом. Когда я открыла глаза, докторша исчезла. Я протестировала свои ограничители, оказывая всё давление на одну часть тела за раз. Ничего. Тогда я попыталась снова на них надавить со всей силой, что у меня была, всей сразу.
Кандалы даже не пошевелились. Мэдиган не сэкономил на расходах, настраивая защиту от вампира этого диагностического стола.
– А теперь, когда ты избавилась от серебра в своем теле, – раздался сухой голос доктора. – Как на счет того, чтобы поесть?
Она вернулась в поле зрения, подвешивая пакет с плазмой и длинной трубкой надо мной. Я окинула ее пальцы коротким, расчетливым взглядом. Слишком далеко, чтобы откусить. Видимо, я не первая её пленница.
Так, как я чувствовала себя слабее, чем новообращенный вампир на рассвете, я поймала конец трубки между губ и сделала большой глоток. И затем поморщилась.
– Не та марка, – сказала я, выплевывая трубку.
Впервые, на лице блондинки промелькнула вспышка эмоций. Удивление.
– Ты была истощена почти досуха, чтобы извлечь серебро. Как ты можешь отказываться от еды только потому, что это не та группа крови?
Она была права. Я голодна, просто до боли, но человеческая кровь не являлась для меня едой.
– Это не из-за группы крови, а ее вида. Я не пью человеческую кровь.
Ее лоб сморщился, углубляя уже видимые, тонкие морщинки.
– Но ты же вампир.
– А ты просто Доктор Очевидность, – пробормотала я.
При этом выражение ее лица вновь обрело спокойное выражение.
– Ты у меня не первый трудный ребенок. Если ты откажешься пить кровь, мы введем ее в тебя. Директор Мэдиган приказал обширное обследование, как только ты восстановишься.
Держу пари, что приказал.
– О, я уверена, что Мэдиган сказал вам, что я особый случай, но он не знает столько, сколько думает. Как, например, тот факт, что я пью кровь вампиров, а не людей.
И вновь я пробила это безмятежное выражение лица. Ее глаза расширились, а рот приоткрылся, словно она собиралась поспорить. Потом закрыв рот, она кивнула.
– Я проинформирую директора. Если он это одобрит, мы принесем тебе немного вампирской крови.
– Если она будет в пакете, как эта, то ничего не выйдет, – сказала я, соображая на ходу. – Она должна быть прямо из вены вампира, из моего бессмертного семейного древа, или я буду голодать, и Мэдиган не получит своих драгоценных образцов. К счастью для него, тут есть два вампира, обращенных моим мужем.
Я не знала, когда Дениз намерена действовать, но если Тейт или Хуан будут вне камер, когда это произойдет, будет намного лучше. А сейчас нужно просто верить, что Мэдиган купиться на мою необычную диету.
Доктор Очевидность окинула меня долгим взглядом, достаточным, чтобы заставить среднестатического человека признаться или выдать себя. Я не сделала ни того ни другого. Худшие вещи в моей жизни уже произошли, так что кроме горя и убийственного гнева, остальная часть меня оцепенела.
– Я дам тебе знать, что решит директор, – ответила она наконец. А затем скрылась из моего поля зрения.
Я снова закрыла глаза от яркого верхнего света. Мне больше ничего не оставалось, как ждать, но подождите, скоро я смогу убивать.
И как только я с этим покончу, я смогу умереть.
Примерно через час несколько человек вошли в комнату, поняла я от внезапного потока мыслей.
Я снова попыталась повернуть шею и от этого металл лишь сильнее впился мне в голову, пуская кровь. Мне не пришлось долго ждать, гадая, кто мои посетители.
Два голоса пробились сквозь звуки, и лишь один приветливый.
– Кэт.
За мучительным вздохом Тейта последовал голос Мэдигана.
– Если это уловка, ты об этом пожалеешь, Кроуфилд.
– В последний раз повторяю, я Рассел, – выдавила я.
Мэдиган удостоверился, что склонился на столько, чтобы я видела его самодовольное выражение, прежде чем он заговорил.
– Больше нет, но это твоя вина. Ты поклялась жизнью Кости, что придешь одна, и ты этого не сделала.
Я слышала выражение «красная пелена перед глазами", которое имело отношение к внезапному порыву гнева, но никогда не испытывала его прежде.
Сейчас я это испытала, потому что это продолжалось несколько секунд, пока я смотрела на Мэдигана и не видела ничего, кроме него покрытого кровью и корчащегося от боли.
Когда пелена исчезла, я глубоко вздохнула, успокаиваясь, и медленно отпуская гнев.
Когда освобожусь, убью его,поклялась я. А пока, самонадеянность Мэдигана пойдет тебе только на пользу. У него появиться больше шансов совершить ошибку.
– Могу ли я поесть, или тебе не нужны сокровища из моей крови? – спросила я в том же тоне.
Мэдиган отступил, огрызаясь.
– Положите его запястье ей в рот, – сказал он охраннику Тейта.
– Нельзя ли для начала повернуть меня вертикально? Да брось, я знаю, что у этого стола есть и дополнительные функции.
Он самодовольно хмыкнул.
– Конечно. Я могу быть и более уступчивым.
Стол, к которому я была привязана, начал медленно подниматься, давая мне впервые оглядеть комнату.
Я посмотрела по сторонам, отмечая расположение двери (двух), число охранников (шесть) и их оружие (полностью автоматические карабины М-4 в их руках, и полуавтоматические пистолеты на поясе) и сделала это быстрее, чем среднестатистический человек успеет моргнуть. Затем мой взгляд сосредоточился на Тейте.
У него были те же самые кандалы на шее, плечах и руках, с помощью которых связал меня вчера Мэдиган, с дополнительным набором вокруг лодыжек, который ограничивал темп его шагов в несколько дюймов за раз.
И, вероятно, в них также были иглы с жидким серебром, которые, я должна отметить, оказались прекрасным средством устрашения.
Мало того, что это обжигало как огнемет, пронизывающий ваше тело, так это было одним из средств, кроме смерти, способным вывести из строя вампира.
Но больше всего огорчало в Тейте, его взгляд. Если бы я решила не освобождать его и остальных, его взгляд заставил бы меня изменить свое мнение.
– Привет, – сказала я мягко.
Его рот вытянулся в ровную, твердую линию, но тёмно-синие глаза наполнились цветными слезами.
– Ох. Кэт, лучше бы я никогда больше тебя не видел, чем увидел здесь.
Я выдавила улыбку, потому что не могла же я тоже заплакать. А если бы начала, то потеряла бы и ту малость контроля, что установила над своим горем.
– Я уверена, все не так уж и плохо. Просто Мэдигана недооценивают.
Тейт фыркнул в утомленной усмешке.
– Ты не знаешь и половины того, на что он способен.
– Тебе полагается питаться, а не трещать, – кратко ответил Мэдиган. – Так что начинай уже, иначе он уйдет.
Я наклонила голову на сколько могла, указывая на свою готовность начать. Охранники Тейта наклонили его вперед, и только рефлексы бессмертного не давали ему упасть с теми ограничителями лодыжек. Затем с суровым выражением он повернулся и кивнул в них руками.
– Если вы не развяжете ее или я вдруг не вырасту на три фута, то ей придется питаться из моей шеи, а не из запястья.
Улыбка Мэдигана могла бы превратить воду в лед.
– Она останется привязанной, так же, как и ты, так что давай ей шею.
Тейт наклонился, и его знакомый аромат перебил запах отбеливателя, дезинфицирующего средства, крови и страха, которым провоняла эта комната.
Когда его шея была рядом с моим ртом, голод охватил меня, сильный, требовательный, не заботящийся ни о чем, как горе, разрушающее мое желание жить. Мои клыки появились сами собой и впились в его горло, выпуская сочную темно-красную жидкость мне в рот.
Пока я глотала, губы Тейта задели мое ухо, и он сказал, очень медленно, чтобы никто из людей не смог расслышать.
– Если у тебя будет шанс, уходи. Не возвращайся за нами.