Рука Кости застыла, и он вздохнул.
– Прости, любимая, мы не можем рисковать с новым вампиром рядом с Дениз. Если Купер попробует немного ее крови...
– Не Купер, – мрачно обрезал Спейд. – Мэдиган очнулся.
Глава 24
Я надеялась, что никогда больше не надену эту вещь, но оставшись без выбора, я опять надела окровавленный халат. По крайней мере, там был пояс с тех пор, когда Кости сорвал пуговицы. Однако его одежда была бесполезна.
Будучи многовековым вампиром, который провёл свои человеческие годы как жиголо, ему было плевать. Он вышел из бункера, в чём мать родила.
Если бы я жаловалась на отсутствии у него скромности, то все-таки пришлось бы отдать должное храбрости Кости. Если бы была парнем, то не стала бы щеголять своими мотыляющимися частями тела перед новорожденным, злым упырем.
Поэтому мне потребовалось несколько минут, чтобы одеться, и я все еще находилась внутри бункера, когда услышала чей-то монотонный голос.
– Я голоден... голоден...
Я замедлилась. Мэдиган? Скорее всего он, хотя голос звучал почти по-детски. Он не ревел от ярости, а я ожидала, что так будет после его пробуждения и осознания, что мы не оплошали после всего.
Я покинула бункер. Перед третьим из них, внизу, Кости, Дейв, Спейд и Дениз образовали круг вокруг того, что должно было быть Мэдиганом. Когда я подошла, я с рассеянным развлечением заметила, что щеки моей лучшей подруги порозовели, и она смотрела прямо перед собой.
– ...не шутки шути, – Кости говорил своим суровым тоном. – Чем раньше ты осознаешь, тем менее болезненно это будет.
– Я хочу есть! – получил он раздражительный ответ.
Я протолкнулась через группу к Мэдигану. Когда добралась, я посмотрела с недоверием.
Причиной этому стала не его растрепанная внешность... фраза "смерть не красит" чрезвычайно точна, поскольку никто не восстает из мертвых и выглядит при этом великолепно.
На самом деле Мэдиган выглядел лучше, чем большинство, поскольку умер от яда, а не от чего-нибудь более грязного. Также причина не в его окрашенной красным рубашке, разорванной на груди или грязном костюме, который потряс меня.
Всему виной его взгляд. Я привыкла видеть в его глазах так много всего: презрение, высокомерие жестокость, холодное удовлетворение, слепое честолюбие... Сейчас все, что я увидела, это замешательство и любопытство, как если бы он не знал, кто мы все, но слегка интересовался ответом.
– Голоден, голоден, я голоден, – все щебетал он, высовывая голову, словно прислушиваясь к внутренней звуковой дорожке.
Это был всего лишь второй упырь, возрождения которого я была свидетелем, но от напряженных лиц Кости и Спейда, видимо это не нормально. Что с ним не так?
– Кости? – тихо позвала я.
Он погладил мою руку, но ничего не ответил. Затем обратился к Мэдигану:
– Молодец, приятель. Умно прикинуться психом, но я делал подобных тебе на протяжении сотен лет, так что знаю, что ты не сумасшедший. Просто чертовски боишься, что и должен делать, но если не перестанешь притворяться, я сделаю тебе так больно, что даже представить себе не можешь.
Отсутствие искры во взгляде Мэдигана было подтверждением, но его тонкие губы поджались.
– Гоооолооодныыый, – вытянул он, как досадно, что мы не поняли его раньше.
Кости ударил его так сильно, что голова Мэдигана оставила кровавый след на стене бункера, где соприкоснулась с ним. Затем седой старик свалился ему в руки, и тогда Кости поднял его за рваный пиджак.
– Понравилось? – Выплюнул Кости. – Мне да. Позволь продемонстрировать тебе насколько сильно.
С этими словами он начал выбивать живого черта из Мэдигана.
Час назад я бы поклялась, что люблю смотреть на такие вещи, но когда удары становились чаще и тяжелее, и Мэдиган не прекратил свои растерянные вопли, я начала чувствовать приступ тошноты.
Дениз должно быть тоже, поскольку она отошла подальше, что в некотором плане говорило о ее смятении тем, что Кости раздаёт тумаки полностью обнаженным. Либо Мэдиган самый убедительный актер в мире, либо он не притворялся.
Чем дольше я смотрела, тем сильнее убеждалась, что он уже не тот же хладнокровный правительственный сотрудник, который тайно руководил планом продолжительностью в десять лет и скрещивал три разных вида, чтобы создать непобедимое оружие.
Это был маленький мальчик, запертый в теле старика, и он понятия не имел, почему плохой человек не перестает делать ему больно.
– Хватит, – вмешалась я, наконец, схватив Кости за руку, когда он собирался другой рукой нанести сильный удар по челюсти.
Я почти ожидала, что он стряхнет меня и отстранит. Вместо этого, он опустил кулак и бросил Мэдигана, который смялся в кучку возле его ног.
– Больно, больно, больно, – рыдал он отрывисто.
– И это чертовски хорошо, – отрезал Кости, последний раз пиная его, что бы он сжался в позу эмбриона. – Тебе повезло, что я устал. Мы продолжим утром, когда я хорошенько отдохну.
Сейчас я не думала, что он притворяется, но ничего не сказала. Кости создал кучу гулей. Если я попалась на блестящую актерскую игру, то не хотела признаваться о большем, чем уже купилась.
– Брось его в хранилище для зерна, – приказал Кости Спейду, который наблюдал за всем с каменным выражением лица. – Следует держать его, пока Менчерес не приедет.
Когда Кости ушел. Я пошла за ним, как и Дейв. Позади нас, Мэдиган заскулил.
– Пожалуйста, не обижай, – попросил он Спейда.
Мой желудок сжался. Я слышала, как дети звучат менее испугано и уязвимо.
Кости зашел в бункер, где мы занимались любовью. Его одежда все еще валялась на земле, но он, казалось, не обращал на нее внимания, поскольку начал ходить туда сюда. Если его нагота и смущала Дейва, то он не подал виду, когда зашел и закрыл дверь.
– Что-то не так, – сказал Дейв прямым тоном.
Кости поднял глаза, разочарование отпечаталось на его лице.
– Нет, это не так.
Я выдохнула. Итак, я не опростоволосилась. Тогда, на фоне ужасающей реальности, стала лелеять надежду, что Менчерес, обладающий даром предвидения, захватит дополнительный комплект одежды.
Предпочтительно два. Кости будет привлекать слишком много внимания голым, да и я тоже, в забрызганном кровью халате.
– Что-то подобное происходило раньше? – спросила я, давая себе мысленную встряску. – И если да, то это пройдет через некоторое время?
Взгляд, которым Кости выстрелил в меня, был мрачен.
– Такое случалось ранее, при подобных обстоятельствах, когда человек не получал достаточно крови до этого. Они возвращались... неправильными. И нет, это не проходит.
Я переваривала эту новость. Тот факт, что она не вызвала ярость, говорил о том, как я устала. Враг обвел нас вокруг пальца, не оставляя ни одной зацепки, по которой можно следовать, чтобы смягчить горечь поражения.
Все, что я чувствовала на самом деле, это нахлынувшую обиду, поскольку Мэдиган, которого мы хотели вернуть, ушел навсегда.
Конечно, перед нами возникает вопрос, что мы собираемся делать с тем, что имели? Я не хотела удерживать Безмозглого Мэдигана, но казалось жестоким казнить его за те преступления, которые... строго говоря... совершены не им.
Кости провел рукой по волосам. На краткий миг его щиты пали, и его изнеможение поглотило мои чувства. Если бы я все еще была человеком, то упала бы в обморок из-за того, насколько оно сильно.
Независимо от того насколько большие запасы энергии у него было, он сжег их и валился с ног.
– Ты устал, – сказала я, что, вероятно, было сильным преуменьшением. – Если Мэдиган как-то обманывает нас, мы узнаем об этом в ближайшее время. Или нет, и ничего не изменится, если мы поспим.
Как только я сказала это, то услышала вертолет приближающийся к нашему месторасположению. Первой реакцией было схватить пистолет, прежде чем вспомнила, что мы никого не привели за собой, а второй стало облегчение после слов Кости.
– Это Менчерес.