Кажется, Вала Аулэ жалуется мне на жизнь. И это немного странно.
В ту же секунду к нам подошли двое учеников, которые тащили ящик устрашающего размера. Я взглянула на них и застыла. Один из них был Майрон, тот прекрасный Майа, который не выходил у меня из головы уже который день. Я была рада его видеть, но… Аулэ, кажется, звал кого-то другого? Майрон же смотрел прямо на меня и, кажется, усмехался. В груди что-то сжалось, а в голове образовался какой-то туман, который смог немного развеять только голос Аулэ:
— А, явились, бездари. Отдайте девчонке камни и марш работать!
— Но, Повелитель, — запротестовала я, — этот ящик слишком тяжел для меня, я не смогу донести его до дома. Дайте же мне помощь, иначе как мой отец сумеет помочь вам выполнить эту работу?
Если он вообще будет ее выполнять. Аулэ почесал затылок. Видимо, такие трудности он не предвидел.
— Ладно, — наконец решил он, кинув на меня враждебный взгляд. — Майрон, донеси это до Феанора, а потом марш обратно, работа сама себя не сделает. Курумо, быстро на место, и не вздумай удрать вслед за ним!
Майрон легко поднял ящик, я попрощалась с Аулэ, кинула сочувствующий взгляд на расстроенного Курумо, который, по-видимому, очень хотел удрать, и мы пошли к выходу.
— Почему Аулэ столь суров с вами? — спросила я, как только дверь кузницы затворилась за нами.
— Тихо, — шепнул Майа, кинув выразительный взгляд назад.
Мы еще некоторое время шли молча, и я украдкой любовалась прекрасным лицом Майрона, пока тот внезапно не спросил:
— Так что же привело тебя к Мелькору, Сильмариэн? Чем он привлекает эльфов вроде тебя?
Я и сама много думала о том, чем привлекает меня Мелькор, но в итоге смогла дать только такой ответ:
— С ним интереснее. Намного интереснее, ведь жизнь здесь так однообразна!
— Однообразна и бесконечно длинна, так? И лишь общение с тем, кто отличается от всех, кого ты знаешь, и от всего, что ты видишь, разгоняет скуку этой жизни?
— Да, — слова Майа смутили меня. — Это и тебя привлекает в общении с Мелькором, Майрон? Ведь твоя жизнь куда длиннее моей, да и куда печальнее, — я выразительно посмотрела в сторону кузницы, и Майрон скривился, Но кивнул. Значит, причины поступков у нас схожие.
— Здесь жизнь неинтересна для тебя. И где же будет лучше? — спросил Майа.
— Не знаю. В Средиземье? — легкомысленно откликнулась я.
— Да, там, наверное, лучше. И слушать Мелькора мне куда интереснее, чем слова Валар, которые повторяют все, — внезапно добавил Майрон.
— И мне тоже. Так что с Аулэ?
— Ничего, — хищно усмехнулся прекрасный Майа. — У него просто манера общения такая, любит оскорблять учеников. А с тобой что, Нолдиэ? Дочь Феанора лично идет по ерундовым поручениям отца?
Майрон был не откровенен со мной. И я не буду! Гордо вскинув голову, я заявила:
— Помощь отцу — мой долг и величайшая честь, потому что он великий мастер, он создал Палантиры и Сильмариллы.
— А, Сильмариллы, — снова усмехнулся Майрон. — Величайшие произведения искусства, но мне кажется, что они не так прекрасны, как дочь Феанора.
Я застыла. Прекраснейший мужчина на Арде назвал меня прекрасной. Это было лестно, но все же…
— Это дерзость, — нахмурилась я, пытаясь выглядеть строже.
— Это комплимент, — весело возразил Майа. — И ты знаешь, что тебе приятно его получить.
Он так весело улыбался, что я не могла противостоять и тоже расплылась в улыбке.
— Не скрою, приятно. Майрон, ты — настоящий дамский угодник.
— Вовсе нет, я не делаю комплиментов даме, если дама — не особенная. — почти прошептал Майа, чуть приблизившись ко мне.
От его слов у меня закружилась голова, а его взгляд обжигал. Я была еще очень молода, и мало в жизни слышала приятных слов. Мы с матерью жили уединенно, и поклонников у меня было мало. Слава Эру, идти оставалось пару минут. Или наоборот — какая жалость? Я отстранилась. Вдалеке показалась кузница отца.
Указав Майрону на вход в кузницу и сухо попрощавшись с ним, я поспешила обратно в гамак. Что же такое со мной творится, когда этот Майа рядом! Я легла, но тут же почувствовала, что мне в бок что-то впивается. Ругаясь, я вытянула из-под себя книгу. «Любовь эльфа Тингола и Майэ Мелиан» — прочитала я на обложке. Еще и это! Я вскочила на ноги, кинула книгу обратно в гамак и поспешила в дом. Мои чувства были в смятении.