Принятие — это принятие. Здесь нет деления на виды и категории — если только не рассматривать этот вопрос с относительной точки зрения. И с такой точки зрения может показаться, что принятие может происходить даже в более тонкой форме. В предыдущем примере было известно, что принятие присутствует, но его истинная природа еще не была осознана. В следующем примере еще нет осознания самого принятия.
Через несколько месяцев после окончательного события, описанного выше, я получил письмо от друга Рамеша, в котором он выражал обеспокоенность тем, что после того, как он вложил столько времени и энергии в изучение Учения, он все еще рассматривал себя как исполнителя, Вот фрагмент моего ответа ему: «Вы и я останемся исполнителями до тех пор, пока постижение Я не будет носить безвозвратный характер. То есть, пока остается хоть какое-то ощущение поиска, мы будем продолжать прилагать усилия. Очевиден тот факт, что пока сохраняется желание самореализации, оно дает энергию усилию, таким образом делая нас исполнителями. Я испытывал такие же чувства насчет этого, что и вы. В моем случае произошло то, что я в конечном итоге пришел к принятию своей роли исполнителя — вместе с интеллектуальной убежденностью в том, что исполнителем я не являюсь. То, что это не имеет никакого логического смысла, меня совершенно не волнует. Наверное, это связано с тем, что Рамеш называет бесстрастностью, которая по своей сути представляет собой понимание того, что в конечном итоге ничего не имеет значения».
Вскоре после этого в письме к другому корреспонденту было дано следующее объяснение: «Интересно, что я долгое время считал написание писем по этой теме одной из форм медитации, которая иногда приводит к поразительным озарениям. Я говорил об этом Рамешу несколько раз.
Примером этого может служить такой случай: у меня не было действительного осознания этого фундаментального изменения, пока я не сделал о нем запись. То есть, поскольку я никогда об этом не думал, то и не знал, что произошедшее является истинным принятием своей роли исполнителя — пока я не попытался объяснить это кому-то другому. Это было противоположностью моего стремления привести свои противоречивые чувства в соответствие с интеллектуальным знанием».
Дело в том, что раньше меня волновала та же проблема, что и моего корреспондента; то есть я продолжал в полной мере ощущать, что именно я принимаю решения насчет того, что нужно сделать и, несомненно, я являюсь также тем, кто осуществляет реализацию этих решений. И это ощущение усиливалось по мере развития моего осознания Учения. Следствием этого было мое понимание того, что это ощущение себя исполнителем должно быть устранено до того, как сможет произойти дальнейшее продвижение вперед.
Второй момент: я действительно не знаю, когда это беспокойство оставило меня. Оно не исчезло в один момент, а постепенно затухало. Я осознал, что меня больше не волнует проблема того, что я ощущаю себя исполнителем. Это случилось как раз тогда, когда я описывал другому человеку все то, что произошло в моем случае.
Третий момент: в основе проблемы покоится убеждение в том, что плохие черты должны быть преодолены или искоренены. Принятие часто рассматривается как нечто, направленное вовне, на других людей, на внешние ситуации. Когда происходит принятие того негативного, что находится внутри, эти черты, которые прежде были нежелательными, хотя и сохраняются, не являются более плохими или нежелательными.
Сама природа исполнителя заключается в том, чтобы не принимать вещи такими, какими они являются. Таким образом, принятие своей роли исполнителя было для меня принятием своей неспособности принимать — то есть как раз тем, что я безуспешно пытался достичь десятью годами ранее. Однако в этот раз я не пытался принимать, и я даже не осознавал, что принятие произошло. На этот раз я не ощущал ни успеха, ни неудачи, поскольку я в этом просто не участвовал.
Постоянное повторение Истины со стороны Гуру представляет собой очень существенный элемент в том, что видится как эволюционное развитие на пути к достижению принятия. Рамеш много раз говорил мне: «ничего не имеет значения», «делайте то, что хотите», «истина находится внутри вас», «отбросьте все».
Благодарю Вас, Гуру.
Фрэнк.
Англия, 28.10.1994 г.
Дорогой Рамеш!
Девять месяцев назад я в течение недели ежедневно приходил в Ваш дом, и в какой-то момент тот ищущий, который последние 12 лет был занят духовным поиском, просто скончался.
Последние девять месяцев были весьма занимательны с точки зрения наблюдения, поскольку того, что так глубоко интересовалось, и можно даже сказать было одержимо, так называемой истиной, больше не существует. Это иногда приводило ум в состояние полной неподвижности, а иногда — доставляло ему страдания; ибо осознание того, что ищущий уже является тем, что он ищет, разрывает тот воображаемый пузырь, который окружает собой всю эту тему просветления, духовного пути и поиска истины. Этот ум, с которым я так прочно отождествлялся и который с таким азартом был устремлен к высшему, внезапно стал чем-то лишним. В рамках простого наблюдения ум все больше и больше привыкает к своей природной роли функционального механизма, которым он и является.
После поездки к Вам в январе у меня иногда возникает такое ощущение, что я что-то потерял, а иногда — что я что-то приобрел — нечто, что невозможно себе представить и определить количественно. И в то же время присутствует глубокое ощущение того, что ничего не было ни потеряно, ни приобретено, что абсолютно ничего не изменилось. На самом деле такие противоположные концепции, как приобретение и потеря, кажутся чем-то в высшей степени бессмысленным.
Я как раз читал «Знаки на пути» и ощутил сильное желание написать это письмо, когда прочел слова Махараджи, в полной мере отражающие мое восприятие последнего времени. Махарадж сказал следующее: «Пробуждение, или просветление, или освобождение, представляет собой не что иное, как глубочайшее интуитивное постижение того, чем мы являемся — того, что есть здесь и сейчас; абсолютное отсутствие чего-либо вообразимого или познаваемого, или абсолютное присутствие непостижимой потенциальности». Как только я прочел эти слова, я ощутил потребность написать Вам. Это понимание пришло ко мне в течение последних нескольких месяцев после моего пребывания у Вас в Бомбее. Все настолько ясно, что осознание значения слов Махараджа происходит при полном отсутствии мысленного процесса.
После своего отъезда из Индии в феврале я написал четыре или пять писем, которые я так и не отправил, потому что когда я их закончил, они показались мне не имеющими никакого смысла. Однако я помню, что в последнем из этих неотправленных писем я упомянул о том, что говорил Марк Беурет в письме, описывающем его собственный случай пробуждения. Он говорил что-то о том, что, встретив Вас, он понял, что эмоциональный и интеллектуальный поиск подошел к своему концу, но сердце еще не обрело свой дом. Это признание глубоко запало мне в душу. В тот момент я ощущал как раз то, что было описано Марком. Я испытывал сильнейшее желание достичь этого последнего этапа, чтобы сердце обрело свой дом, чтобы произошла полная самореализация. Однако сейчас, спустя два месяца после прочтения этого, хотя поиск подошел к концу и я все еще не ощущаю, что мое сердце вернулось домой, меня больше не волнует вопрос о том, где находится мое сердце, поскольку это не имеет ко мне никакого отношения.
У Кабира есть одно высказывание, которое я не могу припомнить дословно, но я помню его смысл: он сравнивает свою жизнь с жизнью скачущего мяча, который не знает, где он окажется в следующее мгновение. Он осознает, что, подобно мячу, он также не принимает участия в решении того, что с ним произойдет; все, что он может делать (и что на самом деле является не-деянием) — это отдаться на волю Бога. В этом я вижу истинный смысл самоотдавания — ДА БУДЕТ ВОЛЯ ТВОЯ! Самое полное учение в четырех словах. Но, конечно, к этому времени уже нет никакого я, которое отдавало бы себя, и нет ничего, чему нужно было бы себя отдать. Твоя воля свершается вечно.