Глава 47
Бросив торопливый взгляд на подземный порт, Тристин сунул новую личную карточку в прорезь считывателя и прошел через турникет. Людей на платформе собралось немного. Школьники, рабочие, несколько офицеров Службы, все они неторопливо заполняли капсулу трубочелнока. Имплантат сообщил ему стандартное космическое время Коалиции и тут же — местное. Вот-вот начнется рассвет, прикинул Десолл. Год и сутки ни на одной из планет, освоенных Эколого-Технократической Коалицией, не совпадали со стандартными, принятыми в память о древней Земле. Погрешности перехода добавляли путаницы в календари, но Тристин был опытным межзвездным путешественником и научился без раздражения приспосабливаться к местным условиям.
К тому времени, когда трубочелнок, зашипев, остановился у станции Восточный Конец, наступило утро. Тристин поднял свой багаж и вслед за другими пассажирами вышел на покрытый серыми и зелеными плитками перрон. Газоразрядные трубки окрашивали помещение станции всеми оттенками желтого — от бледно-лимонного до темно-янтарного. В воздухе пахло теплым летним дождем. Тристин глубоко вздохнул, счастливый, что не чувствует запахов горячего пластика, аммиака, рециклированной воды и усталых людей в замкнутом пространстве отсеков… И тут же его нос учуял едкий запах пота. Тристин невольно приостановился, ожидая, пока пожилой майор не растворится в толпе.
Два юнца в школьной форме, похожей на военную, неприязненно взглянули на Десолла и быстро отвели взгляды. Седовласый мужчина с безупречной выправкой учтиво кивнул, и Тристин ответил на приветствие. На выходе Тристин сунул карточку в считыватель и подивился, заметив, что поездка стоит пять кредиток. Со времени последнего посещения Перльи цена проезда от порта до Восточного Конца увеличилась в два с половиной раза. Но при его жаловании не стоило обращать внимания на такие мелочи.
Накрапывал легкий дождик, и Тристин подставил ладони под невесомые капли, стоя на верхней площадке лестницы. Низкие тускло-серые облака плыли на восток, стирая пурпурные краски восхода. Он поспешил по дорожке мимо клумб с кедрами бонсаи, чтобы сесть на электропоезд. Как только он вошел, два темноволосых парнишки в более привычной Десоллу школьной форме демонстративно отвернулись, пока он проходил к свободному месту. Один ткнул сложенным зонтиком в пол. Тристину не потребовалось обострять слух, чтобы разобрать шепот.
— Ревяка в нашей форме.
— Не просто в вашей форме, юный господин. Я родился здесь, мой прапрадедушка тоже. И все мы служили.
Оба мальчика оцепенели, но ни один ничего не сказал.
— Ревяки отвергают людей, которые выглядят и думают не так, как они. Я всегда думал, что мы выше этого.
Ни один из двоих не обернулся и не произнес ни слова.
— Конечно, я не сомневаюсь, что вы лучше знаете, как нужно бороться с врагами. В конце концов, я всего-навсего отслужил срок, сражаясь с ними на Периметре, а затем еще один, истребляя тройды.
Электропоезд зашипел у следующей станции. Здесь в вагон, тщательно складывая зонтики, вошли две девочки. Они заняли места через проход от мальчиков. Девочка с темно-русыми волосами взглянула на Тристина и неуверенно улыбнулась. Тристин кивнул ей, меж тем как поезд отошел от платформы. Девочка с волосами цвета темного красного дерева поглядела искоса на мальчика, который постукивал зонтиком о пол. Стайка солнечников, почти птенцов, пролетела, снизившись, мимо окон поезда, пока тот тормозил у следующей станции. Вошли еще два мальчика. Один, долговязый, со светло-русыми волосами, застенчиво улыбнулся Тристину.
— Еще один, — прошептал мальчик перед Тристином. Тристин улыбнулся долговязому, тот сел через проход от него позади двух девочек, а затем тихо произнес, ни к кому в особенности не обращаясь:
— Воистину поразительно, что некоторые молодые люди считают, будто малый рост и невеликий ум — это знак превосходства. Хотел бы я знать, что случилось с достоинством и учтивостью.
Оба юнца перед Тристином напряглись. Долговязый подмигнул пилоту, мол, как я их уел, а темно-русая девочка кивнула, пусть едва заметно. На следующей станции Тристину надо было выходить. Он вежливо кивнул юным расистам, прежде чем провести карточку через считыватель. Никто из них не ответил.
Как и на трубочелноке, плата за электропоезд более чем удвоилась. Тристин развел руками. Покидая электричку, он расслышал, как один из мальчиков шипит: «…все равно грязный ревяка…»
— Заткнись, Горен, — огрызнулся долговязый. — Не видел, сколько у него наград?
Тристин только хмыкнул. Награды здесь, собственно, ни при чем. Но он не стал никому ничего объяснять, только покрепче ухватил свои мешки.