Близость к центральной колонии проявлялась ещё и в огромном количестве подземных коммуникаций. Колонии были практически неотделимы друг от друга и образовывали единую сеть, пронизывающую всё подземное пространство территорий миуки. Это не только затрудняло анализ районов активности, но и давало насекомоподобным мгновенно появляться в неожиданных местах и наносить непредвиденные потери войскам людей. Это также не позволяло применять авиацию для поддержки войск — фактически, миуки выходили на поверхность только в момент атаки. Все перемещения происходили под грунтом.
Шёл третий день безостановочного продвижения на юг. Восстановленных роботов, прибывавших с ремонтных баз, едва хватало для того, чтобы продолжать наступление. По словам Чемберса это была отличная возможность испытать их машину на выносливость. С дистанции уже сошло несколько проектов из-за невозможности поддерживать высокий темп боевых действий. Отчасти это было вызвано неподготовленностью инфраструктуры, но факт оставался фактом. Машины, стреляющие особым видом плазмы, заряженной в снаряды, требовали отдельный коммуникационный канал, чего в сложившихся условиях им предоставить не могли, и поэтому остались на экспериментальном полигоне, который уже называли старой базой, потому что он находился более чем в двухстах километрах позади.
Хотя местоположение центральной колонии миуки ещё не было определенно, до неё оставалось не меньше тысячи километров, и восемьдесят седьмой пока ещё был в силах их преодолеть. Больше всего доставалось защите — все нижние броневые листы лап несли на себе следы боевых конечностей солдат, следы от кислоты и огня. Однако сервомоторы работали исправно, и машина уверенно шла вперёд.
— Летун слева! — громко сказала Элла, и тут же произвела захват цели, а перку осталось только выпустить ракету.
— Уже третий за сегодня, — сказал Перк, — что-то многовато.
Ракета взорвалась вблизи огромной цели с перепончатыми крыльями, и в воздухе прогремел сильный взрыв, который явно был вызван не только ракетой. Насекомоподобные возвращались к своей тактике использования летунов, и поначалу многие из них были безобидными, пока не начали взрываться, причиняя заметный урон. Именно один из них повредил одну из лап заднего корпуса восемьдесят седьмого, и Роботу впервые понадобилась помощь Гигантума, чтобы произвести ремонт в полевых условиях. К счастью, почти всё прошло как было запланировано, и чуть больше, чем через два часа, восемьдесят седьмой продолжил путь.
Урок был усвоен, и теперь каждый относительно крупный летун сразу же подвергался атаке, да и более мелкие больше не приносили проблем, но при всём при этом миуки уже в который раз успешно реализовывали свою генеральную стратегию — длительную атаку численно превосходящими силами. Они стали хитрее, изобретательнее, совершеннее, но сама базовая модель действий осталась прежней.
Спустя два напряжённых часа наступления боезапас был истощён, как и силы миуки на этом направлении. Задача была выполнена — восемьдесят седьмой и небольшой отряд отсекли наступление насекомоподобных с фланга, в то время, пока основная группировка занималась подавлением колонии. Сейчас войска продвинутся вперёд и выставят заслон, чтобы дать основной группировке хоть немного времени на восстановление сил, зарядку и реорганизацию. В задачи Перка входило удержание занятой позиции до того, как ему разрешат покинуть пост.
Сегодня вид был особенно красивый — впереди простиралась огромная равнина, упиравшаяся в скалы, издалека казавшиеся тонкой полоской. Предугадывая манеру действия миуки, Перк заранее мог сказать, что равнина, скорее всего, пуста, а вот в скалах будут идти ожесточённые бои.
Он представил огромные деревья, которые когда-то могли расти здесь, но теперь были превращены в питательную биомассу, производившую насекомоподобных непонятным человеку способом. Это, пожалуй, было главной загадкой, которую надеялись раскрыть при подавлении и захвате каждой новой колонии — что заставляет питательный экстракт обретать форму? Пока этот фактор выявлен не был, и землянам оставалось списывать это только на то, что им не удалось захватить ни одну колонию в первозданном виде — насекомоподобные всегда чувствуют опасность и начинают процесс распада заблаговременно, и люди застают только видимость разрушения, а на самом деле оно уже произошло.
Вскоре сзади вышли мощные роботы заграждения — те самые черепахи — и проследовали вперёд, начиная спуск в долину. Их панцири за время боёв приобрели множество отметин, но то, что эти машины до сих пор не были сняты с испытаний, означало, что они достаточно эффективны. Это было и не удивительно для Перка — конструкция их была достаточно примитивной и в тоже время прочной, что позволяло им удерживать позиции даже в условиях отрыва от главных сил. Этому способствовали также и огнемёты, создающие заслон, трудно преодолимый для насекомоподобных. При сгорании топливо давало высокую температуру, но радиус действия был ограничен, поэтому мог применяться только в пассивной обороне — самой машине тоже лучше было не пересекать собственную же стену огня, по крайней мере, в первое время после постановки.
Роботы вышли в долину и окопались, выбрав место, оптимальное с точки зрения расположения и характеристик грунта. Спустя ещё пятнадцать минут, прибыл отряд поддержки, и восемьдесят седьмого направили на базу.
Перку хотелось поскорее покинуть кабину. Вчера подход вспомогательной группы задержался, и он не видел Эмму, а сегодня они должны были прибыть. Он очень по ней соскучился. Была и доля волнения — миуки было свойственно появляться и на территориях, которые уже считаются захваченными и зачищенными.
Ещё одной традицией стало посещение вечерних брифингов у военных. Перк чувствовал себя неловко среди них, благо, вместе с ним ходили Чемберс и Сноу, за которыми в отряде закрепилась роль предварительной разведки. Прибор доктора снискал себе большую популярность из-за того, что его данные были очень точны, а если они не согласовывались с основной картиной, уже имевшейся у командования, то это были скорее ошибки армейской разведки.
Первым пунктом после возвращения на походную базу был инженерный осмотр. Сейчас, когда машина эксплуатировалась в жёстких условиях, он иногда занимал два часа, это при том условии, если ни одному из узлов не требовался ремонт. Потом машину нужно было перегнать на зарядку, а до этого у Перка была небольшая возможность отдохнуть.
Эмма и остальные находились в одном из передвижных жилых блоков, расположенных рядом с мощными машинами, наводящими над ними силовое поле. Роль стен в походе играли сами роботы, создававшие периметр. Всё было организовано чётко даже несмотря на множество нестыковок, которые были вызваны обилием экспериментальных машин в действующей армии. Она представляла собой единый организм, готовый в любое время прийти в движение и смести любого противника. В этом он, скорее всего, походил на миуки — тоже действовавших слаженно и весьма удачно держащих оборону, несмотря на натиск со всех сторон. Вот только части этого организма были скрыты от людей, и они не могли знать, где распложено его сердце, да и была ли у них настолько значимая колония, уничтожение которой могло бы положить конец существованию миуки. В этом Перк был согласен с официальной наукой — децентрализация помогает насекомоподобным выживать и в определённой степени удачно вести войну с людьми. Уничтожить их можно только убив всех без исключения.
— Перки! — Эмма радостно обняла его, а он приподнял её вверх и крепко поцеловал, — как ты?
— Я отлично. Рассказывай лучше, как вы тут? Я же не слежу за вами в прямом эфире.
— Мы хорошо.
— Я видел новые аварийные блоки действий, — сказал он, — могла бы предупредить.
— Я знала, что ты их увидишь. А поговорить нам и так было о чём.
— Это уж точно. Ну а теперь показывай мне, где тут у вас что? Мне бы хорошо поесть и помыться перед тем, как гнать робота на зарядную станцию.
— Хорошо, — улыбнулась Эмма.
Её слова были заглушены шумом турбин лёгких бомбардировщиков. Их было всего два — видимо, где-то обнаружилась новая нора, которую нужно было завалить.