— Вы хотели что-то мне сказать? — осведомился Дерьмо ласково. Его не обмануло движение Ала.
Ал отрицательно качнул головой.
— Никак нет, начальник!
— Вот и хорошо… Люблю людей, способных проглотить язык, когда нужно… спокойной ночи, дорогие мои!
Мягкое движение — и он пропал.
— Что мне больше всего нравится в нашем плане, — сказал Ал, — это то, что он начнется с убийства этой сволочи!
И он подобрал увядшую розу, которую тот выплюнул.
— Он любит цветы — он их получит, — прошептал Ал.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
КРАСАВИЦА
7
Следующие две недели были, можно сказать, счастливыми. Такое настроение появляется перед отъездом в отпуск.
В приготовлениях к побегу была какая-то заразительная радость. Вместо страха и настороженности Ал и Франк испытывали приятное оживление. Самое главное оказалось — принять решение.
Конечно, в дальнейшем придется перешагнуть через убийство человека, но они не придавали этому значения. Главное, не свернуть на полпути. Этот план был для них тем орудием, с помощью которого они собирались пробить стены тюрьмы…
В ту последнюю ночь накануне знаменательного дня ни один из них не мог заснуть. Они были страшно возбуждены и постоянно прислушивались к доносившимся шумам. В глубине тюрьмы раздавались невнятные звуки; человек несведущий не обратил бы на них внимания, но для них они были исполнены мрачного смысла.
Отделение приговоренных к смерти находилось в другой части здания; тем не менее с первыми лучами солнца там началось движение, слышное в их камере.
Они часто вставали пить. В этот самый момент, совсем рядом с ними, будили человека, чтобы сообщить ему, что он умрет…
Ни слова не было произнесено. Немой, заметив их возбуждение, приподнялся на своей кровати и вопросительно взглянул на них.
Франк махнул рукой куда-то в сторону стены и приложил ребро ладони к горлу. Тот сразу все понял, и в глазах его отразился страх.
Чтобы как следует проснуться, Ал ополоснул лицо водой.
— Какое все-таки свинство, — сказал он, — будят человека, чтобы отрезать ему голову. Почему нельзя его кончить после обеда или вечером… По-моему, ему было бы легче…
— Это да, но тогда судьям труднее было бы заснуть.
Когда «час X» настал, тюрьма задрожала от ударов по трубам, которыми заключенные передавали новость: ПРОШЕНИЕ О ПОМИЛОВАНИИ ОТКЛОНЕНО! ПОЛИНЬИ ПОШЕЛ НА ЭШАФОТ!
Все здание наполнилось страстным гулом. Заключенные подставляли друг другу плечи, чтобы добраться до форточек в своих камерах.
Отверстие делалось с таким расчетом, чтобы нельзя было смотреть вниз, однако у них оставалась возможность обложить весь белый свет и ею они пользовались вовсю…
— Молодец, Полиньи! Смерть легавым!
Ал и Франк прислушались.
— Ты думаешь, он слышит? — спросил Ал.
— Не знаю. Такой шум, глухой и тот услышит.
— Да уж…
Наконец вновь настала тишина, и тюрьма погрузилась в свое обычное оцепенение, но ощущение беды по-прежнему витало в воздухе. Что-то произошло. Что-то нехорошее!
Прошло несколько часов. Послышались обрывки музыки. Началась ярмарка.
— Мы бы тоже могли начать, — предложил Франк.
— Идет.
— Не жалеешь?
— Нельзя жалеть заранее. Жалость, как явствует из самого названия…
— Прекращай свои вечерние лекции! — проворчал Франк, — сейчас не время. Ты все усек?
— Все.
Тем не менее Франк повторил еще раз.
— Драку начинаем, как только появится Дерьмо. Он заходит…
— Будем надеяться…
— Он войдет!
— Ну, если ты так уверен…
— Я бросаюсь ему в ноги, а ты вцепишься в горло, чтобы не заорал…
— О. К.
— И жми сильней, не бойся растратить силы!
— Будь спокоен!
Оба слегка побледнели и старались не смотреть друг другу в глаза. Встали, прошлись по кругу, разминая ноги. Проделали несколько движений руками…
— А потом? — прошептал Ал.
— Ну да, я знаю, — продолжил он. — Ключи, пушка… Но, Франк, что мы будем делать потом?
Тот пожал плечами.
— Какого ответа ты ждешь от меня? Мы дойдем до конца коридора, по крайней мере, я надеюсь. Там здоровенная железная дверь, мы отопрем ее ключами… С другой стороны находится комната охраны. Хорошо, если их окажется немного… и они испугаются, а то стреляю я быстро.
— Стоп! Ты говоришь, что быстро стреляешь… Значит, ты собираешься заполучить револьвер?
— Я же говорю тебе, что стреляю быстро и точно!
— Франк, но я тоже стреляю быстро и точно!