Другой рукой он исступленно ласкал ее, хватая то за грудь, то за ляжки… Он задыхался от желания.
— Я хочу тебя!
Он чуть не плакал. Боль куда-то ушла.
Хлопнула дверь. Ал бросил охапку сухих веток к печке. Держа руки на бедрах, он злыми глазами смотрел на обнявшуюся парочку.
Франк слегка развернулся, чтобы не терять его из виду. Не сводя с него глаз, он чуть ли не силой поцеловал Дору. Ал даже не моргнул. Франк отпустил женщину и сел. Ал отряхнул одежду, промокшую под дождем.
— В такую погоду и фараона на улицу не выгонишь, — сказал он.
17
К вечеру гроза стихла, и в успокоившемся небе поплыли розовые облака. До самой ночи трое жителей острова не обменялись ни единым словом. Каждый занимался собственными делами и думал о чем-то своем.
Они злились и ненавидели друг друга.
Спать легли рано, не пожелав спокойной ночи. Они улеглись на свои матрасы в разных углах хижины в ожидании сна, страстно желая забыть о своем положении. Ни один из троих не мог простить себе этого напряжения, разъединяющего их гораздо больше, чем объединял необитаемый остров.
Долго еще не прекращалось шуршание водорослей. Много было вздохов и покашливаний… Затем дыхание их успокоилось, и только луна продолжала в очистившемся небе свой путь над волнами.
Франк вздрогнул. Золотой солнечный луч проникал наискосок через щель в хижине и падал прямо на его левый глаз. Как здорово, когда тебя будит солнце. Какое-то мгновение он наслаждался ослепляющей лаской. Потом повернул голову и увидел Ала, спящего в другом углу. Он лежал, свернувшись клубочком, и шумно дышал.
Франк молча смотрел на него. Он чувствовал к своему товарищу что-то вроде нежности. Нежности, окрашенной ненавистью. А точнее, он его сердечно ненавидел, вот!
Он незаметно повел плечами. Тело его требовало любви. Машинально он повернулся к месту, где должна была находиться Дора. Ее там не было. Франк встал и подошел к двери. Солнце обливало остров водянистым аквариумным светом. Он посмотрел направо и налево, но нигде не увидел Доры. Это исчезновение причинило ему боль.
— Ал! — закричал он… — Проснись!
Ал заморгал.
Он приподнялся на локте и зевнул, как лев, неуверенно разглядывая Франка.
— Хорошо, что ты меня разбудил, мне снилось, что я был в камере еще ужасней, чем карцер…
— Дора ушла, — оборвал его Франк.
Ал резко выпрямился.
— Что?
— Посмотри: ее здесь нет!
— Наверное, к морю пошла.
— Во всяком случае, ее не видно.
Ал выбежал наружу. Потом он бросился к рощице: это было самое высокое место на острове. Франк присоединился к нему.
— Она смылась, ты же видишь. Наверное, из-за наших выходок. Воспользовалась приливом… Слушай, дело дрянь… Она или потонула или подняла тревогу. Точно тебе говорю: скоро сюда легавые нагрянут… Допрыгались! Хоть бы она утонула, что ли!
— Да заткнись ты! Чего раскудахтался!
Он вглядывался в море в направлении континента. Оно было окаймлено волнами и пеной. Не было никакой возможности разглядеть пловца в этом сером пространстве, не прекращающем своего движения, без сильного бинокля.
Ал задумался. На его лбу образовались две большие морщины.
— Странно… Почему она ушла?
— А чего ей оставаться? Что здесь за жизнь? Скажи, Ал, что будем делать? Черт побери! Хоть бы эта стерва утонула!
Ал спустился к хижине. Казалось, он не верил в бегство Доры.
Франк окликнул его:
— Эй! Ну что мы решим?
— Пока ничего, — бросил Ал. — Надо подождать…
— Да что ждать-то?
— Ждать… Слушай, оставь меня в покое!
— Да ладно, ладно… Подождем легавых, если тебе так хочется. Но я тебя предупреждаю, как только они появятся, я бросаюсь в море.
— Договорились…
Франк не пошел за Алом. Он спустился на пляж. Дойдя до него, он рассмеялся. Дора спокойненько лежала на воде, закинув руки за голову. Большой камень скрывал ее от нескромных взглядов.
Франк так обрадовался, что чуть не упал в обморок. Он приблизился и понял, почему она спряталась за камнем: она купалась обнаженной.
Заметив присутствие Франка, она тихо вскрикнула.
— Уйдите отсюда.
— Еще чего! Уж больно здорово видно…
— Я прошу вас! Не будьте же таким хамом! Вы прекрасно видите, что я раздета… Я хотела искупаться и…
Глаза Франка странно изменились. Он, не снимая ни штанов, ни ботинок, зашел по колено в воду.
— Естественно, искупаться… — бормотал он, как зачарованный. Он склонился над Дорой. Она пыталась оттолкнуть его, но вместо этого только хлебнула воды.