— Я знал, — вздохнул он. — Как только мы вместе вошли в камеру! Мой нюх предупредил меня, что ты мент. Из службы безопасности… И я продолжал так думать, даже когда ты укокошил тех типов… Да, вы использовали все средства!
— Я за все расквитался, — сказал Франк.
— И теперь ты слеп, как устрица!
— Заткнись!
Франк прислонился к стене хижины. Он был совсем бледным. Ал бросился к нему.
— Тебе плохо, Франк?
— Ничего… Голова закружилась…
— Возьми себя в руки… Я не хочу, чтобы ты накрылся… Ты мне нравишься, Франк… хоть ты и легавый. Есть моменты, когда уже не имеет значения легавый ты или блатной! Ты слышишь меня?
Он тряс его и плакал.
— Для нас уже не имеет значения, с какой мы стороны баррикады. Хотя бы потому, что нет уже никаких баррикад: мы просто два человека, Франк! Два несчастных человека, заблудившихся в самой глубине ада!
Он замолчал.
— Тут остался еще один патрон, да? — спросил Франк, показывая пистолет.
— Да, Франк, последний!
— Хорошо, — спокойно произнес Франк, — тогда он твой!
Он пытался разглядеть Ала, но зрение по-прежнему отказывалось служить ему. Перед его глазами стояли серые силуэты с дрожащими контурами.
— Да ты чокнулся! — закричал Ал. — Я клянусь, что она чуть тебя не убила и я…
— Она красивая, да? — вздохнул Франк.
Ал взглянул на тело Доры.
— Мертвая она еще красивее.
Франк попытался дышать глубже. Ему надо было избавиться от удушья, чтобы быть в состоянии говорить.
Он должен был сказать еще одну важную вещь: еще одно серьезное объяснение.
— Послушай, Ал, — начал он…
Он почувствовал, что Ал его внимательно слушает.
— Послушай, — повторил он еще раз, — я сейчас выстрелю в тебя… Нет, ничего не говори… Пойми…
— Я понимаю.
— Ты же не хочешь, чтобы пережитое нами ничему не послужило? Когда в это вдумаешься, это настолько чудовищно, настолько неслыханно… Единственная возможность найти этому оправдание — убить тебя… Если бы я себя послушался, я бы промахнулся… Но эта пуля мне не принадлежит. Она принадлежит обществу и я не могу использовать ее, как мне бы этого хотелось… Ты… Ты меня понимаешь?
Ал почувствовал на своих щеках слезы.
— Да, Франк, я понимаю.
— Хорошо… Это хорошо…
Франк поднял пистолет.
— Подожди секунду, мне надо тебе сказать… Это правда, Франк, что она хотела убить тебя… И правда, что она спрятала пистолет…
Франк поверил ему.
— Да?
— Да. И знаешь почему?
— Нет, — сказал Франк, внезапно чего-то испугавшись.
— Потому что это был мой шеф!
— Что?
— Ты прекрасно расслышал… Мне не хотелось бы еще раз повторять… Она руководила группой во Франции… Когда меня арестовали, она передала мне: я наизусть выучил: «Легавый скоро поможет тебе бежать!» Она головастая была, все предусмотрела… Потом она передала мне еще одно послание…
— Когда?
— В тюрьме…
Франк покачал головой:
— Издеваешься надо мной?
— Нет… Она подкупила одного из надзирателей, и пока я был в карцере…
Ал провел вспотевшей рукой по волосам.
— Ты не удивился, что нам попалась приготовленная моторка? Обычно их запирают… Также с доброй женщиной, что устроила вечеринку… Женщина, которая нас спасла… Тебя это не удивило?
Франк покачал головой.
— Зачем надо было бежать к ней? Не проще ли было тебе сразу покончить со мной и сматываться?
— Я так и должен был сделать, Франк: отвести тебя подальше от дома и прикончить, но у меня не хватило смелости… Тогда мы добрались сюда… Она отправилась искать нас…
— Спасибо… Спасибо за все, Ал… Давай убирайся, я считаю до трех, постарайся ускользнуть от этого кусочка свинца! Желаю удачи!
Ал понял, что больше говорить не о чем. Вздохнув, он повернулся и медленно пошел прочь.
Франк наугад поднял пистолет. Зрение по-прежнему не повиновалось ему. Ал был всего лишь движущимся пятном. Он помедлил, мысленно считая до трех.
«Боже, сделай так, чтобы я промахнулся!» — Он резко нажал на курок.
Пистолет в его руке подскочил от выстрела. Он выпустил оружие и не двинулся с места… Он смотрел и ничего не видел, кроме серой тени своего товарища. Он видел, что она держится вертикально, и сердце его радостно забилось.
— Ал! — позвал он тихо. — Ал!
Тот не отвечал. Но по-прежнему держался на ногах. Тогда Франк сам пошел к нему. Он увидел, как серая тень тихо опустилась в редкую траву.
— Ал! Ал!