– Здравия желаю! – представился этот щеголь и протянул руку. – Составлю компанию?
– А куда путь держишь? – пожал руку мастер, ожидая подвоха. Ничего, впрочем, не случилось, ни удара, ни приема болевого. Просто рукопожатие.
– Сперва в Лебяжье, потом по железке. В отпуске был, на службу возвращаюсь.
– Ага, ясно, – ответил мастер коротко. – А звать тебя как?
– Андрей!
– А меня Александром. Будем знакомы.
Они пошли рядом, переговариваясь.
– Так ты в отпуске, служивый?
– Да, у родителей гостил!
– А где? Может, я их даже знаю?
– В Лисьем живут.
– А фамилия? – от мастера не укрылось, что вопрос о возможном знакомстве с родителями служивый постарался обойти.
И вообще, странный это был военный. Будто сошел с плаката о уставной форме одежды. Мастер хоть и не служил ни дня, а плакаты видел и с военными дела вел часто, успел насмотреться. По уставу у них одевались только самые-самые новобранцы. Стоить человеку чуть послужить, он начинал манкировать формой, положенной уставом. И чем дальше, тем больше. Опытные вояки даже сходу определяли, сколько боец служит, руководствуясь всего лишь непорядком в его внешнем виде. А тут получалось, что из отпуска едет зеленый новобранец. И за что положен новобранцу отпуск? В лихие времена, любая нелепица становится признаком опасности. Поэтому мастер болтал и готовился к плохому. Готовился к тому моменту, когда военный начнет его убивать, чтобы ограбить. А с какой еще целью будет поджидать человека ряженный военный на глухой дороге?
– Коробейниковы мы.
– Как же, как же, знаю таких, – соврал Саша на голубом глазу. – Игнат Васильич и Вера Потаповна.
От мастера не укрылось, что военный бросил на него косой взгляд, но промолчал, лишь сделал вид, что закашлялся.
– А сам ты откуда будешь? – спросил ряженый прокашлявшись.
– Бродячий мастер я, – ответил Александр честно.
Он старался всегда отвечать честно, чтобы не составлять карту, где что врал. При его кочевом образе жизни, подозрение во лжи могло бы стать фатальным. Вот наврал бы Саша о себе тому фермеру, а вдруг тот о Саше уже слышал и понял, что ему солгали? Если заподозрил бы нехорошее, мог бы застрелить еще на ферме да прикопать. Так что, только честность. Вот мастером назвался, а наблюдательный человек заметит и въевшееся в кожу за годы масло, и одежду, характерную для перекати-поля, сложит два и два и поймет, что не врут ему. А с мастера редко можно богатую добычу взять. Хотя у Саши ружье на виду, ничего особого, обычная тульская вертикалка, но вещь неплохая, могут позариться.
– А ты, стал быть здесь родился? – продолжил светскую беседу Саша.
– Ага, здесь! Прямо в Лисьем!
Ага, здесь. Что ж у тебя выговор неместный тогда? Скорее волжский, что ли. Ну-ну.
– А служишь где? – интересовался мастер.
– На дальнем Востоке наша часть, – боец так и светился жизнерадостностью. – Вот как жизнь закинула.
По каким себя причинам человек может выдавать себя за другого? Если отбросить грабеж, есть еще несколько. Допустим, беглец откуда-нибудь. Только тут бежать неоткуда. Сплошные деревеньки вокруг, лесостепи да озера. Так что вряд ли. Может еще человек вести что-либо ценной и не хочет это афишировать. Притвориться солдатом, возвращающимся из отпуска – идея не такая уж и плохая. Солдат отпускные спустил, проезд ему бесплатный, взять с него нечего. Да, рабочий вариант.
Тем временем, появился по правую руку колок. Для нападения место хорошее. Особенно с учетом того, что этот Коробейников пристроился справа и бить ему Сашу будет сподручно. Убить и утащить под прикрытие деревьев, там уже рыться в вещах. Мастер понял, что еще метров триста, и он точно узнает, разбойник его спутник или нет. Вот только положительный ответ он, может, получит самым неприятным для себя образом – погибнув. Надо было решаться. А возможен и вариант с ценной ношей этого ряженого. Вот и думай. Да что тут особо думать.