Саша незаметно расстегнул левой рукой клапан брезентовой сумки, что висела на левом боку. До места, самого удобного для нападения, оставалось метров пятьдесят, когда он запустил правую руку в сумку и схватил рукоятку лежащего там Нагана. До этого он раз пять делал вид, что поправляет сумку, поэтому движение его не вызвало тревоги у лже-военного. Одним резким движением мастер выхватил из сумки револьвер и выстрелил, целя в район сердца. Ряженый рухнул на обочину, он был убит наповал. Саша немедля подбежал к нему и, схватив за поясной ремень, поволок его к траве, чтобы на дорогу не натекла кровь и не оставила приметного следа. Звук выстрела Нагана на открытом пространстве не поражал, но мало ли кто случится рядом и пойдет посмотреть.
Мастер огляделся вокруг, не было видно никого. Он поволок тело в колок. Далековато, но если бы подошли ближе, не факт, что они не поменялись бы ролями.
Саша устроился так, чтобы не было видно с дороги, и принялся за исследование.
– Сейчас посмотрим, какой ты Сухов, – пробормотал он себе под нос.
Мастер снял штаны, куртку и ботинки, чтобы не запачкать невзначай кровью. Выбрал подходящий сучок, повесил на него одежду и приступил к осмотру.
Для начала он разрезал и снял с убитого одежду. Внимательно прощупал все швы, некоторые даже распорол. В подкладке нашелся потайной кармашек с десятком монет. Если это все деньги убитого, то богатеем его не назовешь. В карманах нашлись документы, пачка сигарет и неплохой мультитул. По документам ни разу он был не Андрей и совсем даже не Коробейников. Мультитул Саша решил оставить себе, добрый инструмент. Пачку и документы он протер футболкой убитого и бросил на труп. Если найдут его раньше волков, пускай опознанием занимаются. Вдруг он опасный рецидивист. Хотя волки вряд ли дадут время больше чем до ночи. Развелось их, говорят вдесятеро против того, сколько было при светской власти. Может, врут, может, правда. Саша в те годы еще не жил.
Мастер перешел к осмотру вещмешка. Там не оказалось ничего примечательного. Была банка тушенки сельской, самодельной, в пол-литровой стеклянной банке. Брать не стал. Ходили упорные слухи, что в таких банках оказывались некоторые исчезнувшие путники из самых невезучих. Саша много побродил по стране и видел разное. Сказать, что своими глазами видел людоедов, он не мог, но и уверенно сказать, что их не бывает, язык бы не повернулся. Не хотелось оскоромиться. Да и хорошо у него с провизией. Еще нашелся кирпич хлеба, формового, а не подового. Ага, от родителей из Лисьего он шел, как же. Хлеб Саша взял, чего не взять? Была еще в мешке одежда, веревка хорошая, ну и мелочи разные, от мыла и ниток, до котелка армейского. Подумав, одежду Саша бросил на труп, ни к чему ему одежда с чужого плеча, улика лишняя. Времена хоть и лихие, а с доказанными убийцами разговор короток – виселица. А мелочи взял, даже котелок, только уложил его внутрь своего мешка, не стал снаружи подвешивать напоказ. Высокие армейские ботинки убитого тоже в мешок упаковал.
– Ну и кто ж ты был такой? – тихо спросил мастер у покойника, уже возясь с обмотками. – На грабителя не похож, из оружия – один нож и тот в мультитуле. На богатея, пробирающегося тайком – так беден ты, как я почти.
Покойник молчал. Мастер устроил вещмешок у себя на спине.
– Сдается мне, – сообщил он убитому им человеку. – Ты или дурак, который шел по своим делам и решил, что притвориться солдатом хорошая мысль, или наркокурьер. Боюсь тогда думать, куда ты наркотики спрятал. Но потрошить тебя не стал бы, даже узнай, что ты алмазов наглотался. Не смог бы. Так что лежи, думай о своем поведении. Я же перед тобой, заразой, даже извиняться не буду, я на тебя патрон потратил. Так что не тебя мне жалко, патрона жалко.
Высказав свое возмущение мертвецу, Саша пошел к дороге. Вышел из колка с оглядкой, да и пошел своим путем.
3
К Лебяжьему он дошел уже часам к шести. Пока шел к лавке, торгующей всякими железяками, для интереса поглядывал на прилавки. Небольшой базарчик, впрочем, уже расходился. Поселок небольшой, так что торговлишка тут соответственная. Цены были вполне умеренные, зато и выбор скудный.