– Значит, какая-то цыпочка просто появиласьв твоём доме с трусиками в руках, готовая к вечеринке? – спрашивает Делани. Она снова качает головой и поджимает губы. Она мне не верит. – В любом случае, всё это не имеет значения. Мы не были вместе, между нами ничего не было. Ты можешь не думать, что это вода под мостом, но я не думала об этом с тех пор, как уехал из Далласа. Челси – мой босс и твой менеджер в Марлоу. Так что я присматриваю за тобой.
– Ты присматриваешь за мной, да? – спрашиваю я. – Вот и всё?
– Вот и всё, – говорит она. – Не гадь там, где ешь. Это всё, что меня беспокоит.
– Я уверен, что это всё, дорогая, – она явно лжёт. Меня так и подмывает поцеловать её, но я сдерживаюсь.
– Приятного полёта, – отрывисто говорит она. Моя реплика, чтобы уйти.
– Надеюсь, ты найдёшь способ развлечься, пока меня не будет, – говорю я, представляя себе, как она использует фаллоимитатор. Эта мысль заставляет меня окаменеть. Чёрт возьми, нет ничего хуже, чем отправиться в путешествие с членом, твёрдым, как грёбаный камень.
– Обязательно, – говорит она.
Я спускаюсь по лестнице и еду в аэропорт, прежде чем понимаю, что её «обязательно» прозвучало слишком самодовольно. И она была вся разодета, «трахни-меня» сапоги и всё такое. Я был так озабочен тем, чтобы причинить ей боль, что даже не спросил, куда, чёрт возьми, она направляется. Запертый в ловушке в машине, едущей по дороге в аэропорт, я не могу перестать думать об этом. И теперь я действительно не хочу застрять в Вегасе с Челси.
Глава 8
Делани
– О Боже, как сильно ты скучал по настоящему техасскому сыру, когда мы были в Нью-Йорке? – я достаю чипс из миски и запихиваю его целиком в рот. – Я просто умираю с голоду.
– Вот ваши напитки, – официантка ставит на стол наши бокалы и серебряные шейкеры, а затем исчезает так же быстро, как появилась.
– Выпьем за твой первый рабочий день, – говорит Даниэль, поднимая бокал. Я познакомилась с Даниэлем два года назад в Колумбийском университете – я буквально столкнулась с ним, когда он шёл на прослушивание. Оказалось, что он из Далласа, и мы мгновенно подружились.
– Даже если это действительно не считается? – я делаю глоток этого напитка, Техасского фирменного, похожего на маргариту в бокале для мартини с оливками.
– Заткнись, – говорит Даниэль, потягивая свой напиток. – Кого волнует, что твой папа – генеральный директор компании? Вот как устроен мир. По крайней мере, твоя мать не заставляла тебя прослушиваться для рекламы, прежде чем ты научилась ходить.
Смеясь, я хрущу ещё одним чипсом.
– Но рекламные ролики, снятые, когда ты был совсем маленьким, просто очаровательны.
– Ужасно, что они есть в интернете, – говорит он, закатывая глаза. – Раньше считалось, что постыдные детские переживания людей не живут вечно.
– Они милые, – настаиваю я. – И кроме того, теперь они сохранены для потомства. Когда ты станешь супер знаменитым, они будут использовать их в одном из тех эпизодов с ретроспективой: взгляд в детство Даниэля Бикона.
– Теперь я чувствую себя намного лучше, – говорит он, пренебрежительно махнув рукой. – Между прочим, милые – это просто фантастика для моей личной жизни.
– Ну, и как личная жизнь?
– О, ты знаешь, – говорит он. – Я встречаюсь с несколькими парнями, ни с кем особенным.
– А как насчёт адвоката?
– Слишком одержим работой, конечно, – говорит он. – В моей личной жизни нет ничего нового. Я умру старой девой.
– Ты не умрёшь старой девой. Но если тебя это утешит, из тебя выйдет потрясающая старая дева, – замечаю я. – Я вижу, что ты – весёлая версия Вдовы из Аббатства Даунтон – обиженная, остроумная и хитрая.
– Мне действительно нужно встречаться с кем-нибудь с титулом, – говорит он, потягивая свой напиток. – Как принц. Или граф. Но я хочу услышать о знаменитом сводном брате.
– Что? – мой голос поднимается на октаву. – Как ты узнал, что он здесь?
Глаза Даниэля сужаются, и он делает глоток.
– Ты же не думала, что сможешь скрыть это от меня, правда? – спрашивает он. – Я читал статью.
– Ты следишь за мотогонками? – спрашиваю я, и мой голос сочится недоверием.
– Нет, – говорит он. – Но я слежу за горячими парнями. А Гейдж О'Нил чертовски горяч. Разве не так? Расскажи мне, как он лежит у бассейна и греется на солнышке. О, скажи мне, что ему нужен мальчик на побегушках.
– Фу, прекрати это. Ты говоришь о моём сводном брате.
– Ну и что? – спрашивает Даниэль.
– Значит, это отвратительно, – говорю я. Неужели очевидно, что я лгу? – Я так о нём не думаю,– но мои протесты звучат слабо, жалко, и мне приходится сделать глоток, чтобы скрыть дрожь в голосе.
Даниэль изучает меня через стол.
– Во-первых, вы не родственники. Разве вы не встречались всего несколько лет назад?
– Когда нам было по семнадцать, – говорю я. – Во всяком случае, он совершенно ненормальный. Он же полный лживый блядун.
– Ты же знаешь, как они мне нравятся, – говорит Даниэль, шевеля бровями. – Может быть, он просто не находит того, что ему нужно, трахаясь со всеми этими девушками.
Я смеюсь.
– Ты хочешь, чтобы я вас познакомила, дав ему понять, что ты к нему неравнодушен?
– Я соглашусь на возможность поглазеть на него, когда он будет лежать у бассейна, – говорит Даниэль. – Ты даже можешь присоединиться к нам, если хочешь.
– Ну, с этим тебе придётся подождать, потому что он уехал в Вегас на выходные. С моим новым боссом, Челси. – Выпивка делает меня немного пьяной, и я придаю особое значение её имени, подчёркивая его в конце драматическим закатыванием глаз.
– О, звучит неплохо, – говорит Даниэль. – Первый день на работе, а мы уже ненавидим босса? Разве она не знает, что ты дочь генерального директора? Как она посмела перейти тебе дорогу?
– Она точно знает, что я дочь генерального директора, – говорю я. – Я уверена, что именно поэтому она ненавидит меня. Это, или...
– Или что?
– Не знаю, – отвечаю я. Если я скажу Даниэлю, что Челси влюблена в Гейджа, он подумает, что я сама влюблена в Гейджа. И это то, что я не хочу обсуждать, ни с кем. – Ничего страшного. Мне придётся ехать с ними в Японию. По сути, я нянчусь с Гейджом. Можешь себе представить?
– Ммм, – говорит он, закрывая глаза. – Подожди. Я представляю себе это прямо сейчас. В этом сценарии он без рубашки. Ох, ох, все его штаны были потеряны носильщиками багажей. Какое несчастье.
Я перегибаюсь через стол и шлёпаю Даниэля по руке.