– К чёрту нормальность, – произносит Гейдж, беря моё лицо в свои руки. Он поглаживает мою нижнюю губу большим пальцем, и я могу представить, как он делает то же самое у меня между ног. А затем, как будто он может прочитать мои мысли, он другой рукой проникает мне между ног, раздвигает их и без предупреждения засовывает в меня два пальца. – Ты сводишь меня с ума. Это тоже, блядь, ненормально.
– Ты... О Боже мой... – я выдыхаю эти слова, моя рука на его твёрдой груди для равновесия. – Ты не можешь просто засунуть свои пальцы... внутрь меня здесь.
Однако он не останавливается. Он продолжает гладить меня, его другая рука на моей груди.
– Я не собираюсь просто засунуть в тебя свои пальцы, – говорит он. – Я собираюсь заставить тебя кончить, прямо здесь, в саду.
Я такая мокрая, и на грани уже от предвкушения этого, что теряюсь в его прикосновениях. Настолько потерянная, что мне требуется минута, чтобы уловить голоса пары где-то поблизости. Когда я их слышу, я напрягаюсь, бросая на Гейджа испуганный взгляд.
– Чёрт, – шепчу я. – Кто-то идёт.
– Тогда тебе лучше кончить, – говорит он, бросая взгляд через моё плечо на вход в эту часть лабиринта. – Потому что я не пошевелю пальцами, пока ты этого не сделаешь.
– Нет, – протестую я, но он крепко прижимает ладонь к моему клитору, его пальцы продолжают творить своё волшебство. – Чёрт, Гейдж.
– Кончи для меня, Делани, – шепчет он, и его слова поднимают меня выше. – Кончи для меня прямо здесь, прямо сейчас, или тебя вот-вот обнаружат в саду дома твоего отца, в твоём изысканном маленьком чёрном платье, задраном до талии, с отпечатками ладоней твоего сводного брата на твоей заднице и его пальцами в твоей киске.
Вот оно. Мерзость его слов толкает меня через край и отправляет навстречу кульминации. Я хватаюсь за его руки и за рубашку, которая прикрывает его грудь, когда сильно кончаю на его пальцы. Гейдж накрывает мой рот своим, чтобы заглушить мой стон.
Затем он отстраняется от меня и ухмыляется.
– Я знал, что ты чертовски порочная, – говорит он. Он даже не даёт мне опомниться, просто достает пальцы из моей виски и кладёт их в рот, делая вид, что облизывает их. – Тебе лучше быстро одёрнуть эту юбку.
– Чёрт. – Моя киска пульсирует, и моё сердце вот-вот выскочит из груди, когда голоса, мужской голос и пьяное хихиканье женщины, становятся ближе. – Чёрт, Гейдж.
– Давай, – говорит он гораздо более непринуждённо, чем я чувствую, наклоняясь, чтобы взять наши бокалы для коктейля, и кивает в противоположном направлении. – Мы выйдем этим путём.
Глава 22
Гейдж
– О Боже мой. – Делани останавливается у выхода из лабиринта, прижимая руку к груди и прерывисто дыша. – Мы могли быть пойманы там.
Я поднимаю свой бокал в воздух в притворном жесте «ура».
– Но с нами этого не произошло.
– Мы должны вернуться, – говорит она с выражением паники на лице.
– О, я так не думаю. Я ещё не закончил с тобой. – Я беру её руку и кладу ту на перед своих брюк, и она смеётся.
– Как ты можешь быть твёрдым после того, как мы только что сбежали оттуда, чтобы люди нас не поймали? – спрашивает она, широко раскрыв глаза. Затем она делает паузу. – Ох. Ты твёрд, потому что нас могли поймать.
Я пожимаю плечами.
– Может быть, – отвечаю я. – Или, может быть, это только ты меня заводишь.
– Здесь некуда бежать, – говорит она. – Если мы войдём в гостевой дом или главный дом, кто-нибудь заметит.
– Хорошо, что мы не идём ни в одно из этих мест, – говорю я. – Пойдём.
Делани следует за мной по дорожке к гольф-кару, припаркованному сбоку от пристройки, где садовники хранят свои припасы.
– Я не понимаю. Сюда?
– Нет, не сюда, – отвечаю я, жестикулируя. – Залезай.
– Куда ты меня ведёшь? – спрашивает она. Но она скользит на сиденье в гольф-каре.
– Не доверяешь мне, дорогая? Это чрезвычайно гнусно с твоей стороны, учитывая, где только что были мои пальцы.
Делани поднимает брови, ухмыляясь и держась за борт гольф-кара.
– Я определённо знаю, что тебе нельзя доверять, – произносит она.
– Позорно. – Я качаю головой, ведя нас по тропинке, которая вьётся вдоль задней части дома.
– Так как же это будет выглядеть для любого, кто увидит гольф-кар, просто бродящий здесь? – спрашивает она.
– Как будто один из садовников выполняет работу.
– Ночью.
Я пожимаю плечами.
– Никто не задумается об этом, – говорю я.
Делани смотрит на меня.
– Мой отец был прав, – молвит она. – Ты проблема. Тебе определённо нужна няня.
– Согласен. Ты наденешь клетчатую юбку?
Делани смеётся.
– Это школьница, а не няня.
– Ох. Школьница, значит, ещё лучше. Что носят няни? – спрашиваю я, подтягивая голф-кар туда, куда я хочу её отвезти. Мы припарковались на холме в дальнем конце застроенной части участка, рядом с прудом, где можно порыбачить – думаю, рукотворным, – и с видом на сад, который только сегодня вечером стал моим новым любимым местом. Ну, это почти второе место после солярия.
– На моей были джинсы и футболка. Ничего сексуального, – отвечает она. – Жаль разочаровывать. У тебя что, никогда не было няни?
– У меня была няня, – говорю я. – Немка. Не очень приятная.
– Аня часто была рядом, когда ты был ребёнком? – спрашивает Делани.
– Не-а, – отвечаю я, пожимая плечами. – Что, вероятно, к лучшему. На самом деле она не самый заботливый человек на свете.
Делани минуту молчит.
– Издалека это выглядит так красиво, – произносит она, глядя на вечеринку с нашей выгодной позиции вдалеке, где белые огни сверкают на фоне шатров.
– Да, когда тебе действительно приходится спускаться туда и взаимодействовать со всеми, это не так красиво, – говорю я. Это прозвучало более горько, чем я предполагал.
Делани заправляет волосы за ухо и смотрит на меня.
– Ты счастлив? – спрашивает она. – Я не имею в виду, например, доволен ли ты собой и мной или что-то в этом роде. Я имею в виду это в более общем плане.
– Какого чёрта, Делани? Это чертовски неудобный вопрос.
– Думаешь? – спрашивает она. – Не должно быть, верно? Это должно быть легко.
– Я не знаю, – отвечаю я. Это нелегко. Это наименее простой вопрос на свете. – Ты счастлива?
Она изучает меня секунду, и, клянусь Богом, моё сердце замирает. Типа, полная остановка. Я не знаю, почему меня так волнует её ответ на этот вопрос, но внезапно мне кажется, что это самая значимая секунда ожидания в мире.