– Пошла на хуй, Челси, – говорю я. Я не бью женщин, но если бы когда-нибудь было время, когда я бы задумался об этом, то это было бы сейчас. – Я тянусь к руке Делани, но она отмахивается от меня.
Челси проносится мимо нас, сворачивает за угол, и я слышу, как хлопает дверь её номера.
– Делани, я... – начинаю я, но она не смотрит на меня. Я вижу слёзы на её щеке, и, клянусь Богом, моё сердце, чёрт возьми, разорвётся надвое при виде её слез.
– Я говорила тебе не тащить меня сюда, – произносит она сердитым голосом. – Всё разрушено.
– Твой отец не послушает эту тупую сучку, – говорю я. – Я тоже поговорю с ним.
Она качает головой, направляясь в свою комнату, и я следую за ней.
– Ты что, не понимаешь? – спрашивает она.
– Понимаю что? – спрашиваю я. – Что Челси – жаждущая власти шлюха, которая пытается отомстить тебе, потому что ты умнее её и лучше в этом, чем она? Что она злится, потому что я не стал бы её трахать, и что она только что испортила сделку твоего отца? Я понимаю это, Делани. А теперь впусти меня внутрь, чтобы мы могли поговорить об этом.
– Ты не понимаешь, что только что произошло, – говорит Делани, качая головой. – Челси сказала Акире, что мы не сможем прийти на ужин. Она дала ему какой-то грёбанный предлог, чтобы убрать нас с дороги, чтобы она могла уговорить его нанять её или что-то в этом роде, а потом он видит нас такими? Это ужасно.
– Это не идеально, – соглашаюсь я. Но ужасно ли?
– Не идеально? – спрашивает она. – Это худшая из возможных вещей. Мы смутили Акиру-сан. Мы унизили его. Он никак не может заключить эту сделку сейчас. Он полностью разрушен. Компания не собирается спонсировать тебя. Мы всё уничтожили.
– Мы можем объяснить, – говорю я. – Позволь мне зайти в твою комнату. Давай поговорим об этом рационально.
– Для этого нет никаких объяснений, – произносит она. – У нас нет никакого способа выпутаться из этого без извинений. Он не может принять наши извинения. Это не позволит ему сохранить лицо – это слишком неловко. Всё кончено.
– Твой отец поймёт, – говорю я. – Ты его дочь.
Делани смеётся, и в его смехе слышится горечь.
– И ты собираешься поговорить с моим отцом? – спрашивает она. – Что именно ты собираешься сказать? Эй, Бо, я знаю, что она моя сестра и всё такое, и твоя дочь, но я вожделею её с тех пор, как вы с мамой поженились. И, кстати, я затрахал её до смерти. Дай мне знать, как это пройдёт.
Страх сжимает моё сердце.
– Мы должны поговорить об этом. – Я не знаю, что ещё сказать.
– Не о чем говорить, Гейдж, – молвит Делани. – Спокойной ночи.
Гнев и адреналин струятся по моим венам, и мне требуется всё, что у меня есть, чтобы не распахнуть грёбаную дверь, не ворваться в её комнату и не заставить её выслушать меня. Чёрт возьми, она должна увидеть причину.
Но вместо этого я позволяю ей закрыть дверь и ухожу. Дверь закрывается с таким долбанным чувством завершённости, что я почти теряю дар речи, и я стою там, в коридоре, моя кровь бурлит, когда я думаю о том, как мир, блядь, просто сместился со своей оси за считанные секунды.
Делани не отвечает, когда я стучу в её дверь утром, и я возвращаюсь в свою комнату с чувством неловкости, от которого не могу избавиться. Делани выглядела такой... подавленной прошлой ночью.
Её последние слова, обращённые ко мне, эхом отдаются в моей голове, гремя в моём мозгу по кругу, повторяясь снова и снова.
Спокойной ночи, Гейдж.
Это звучало чертовски больше похоже на прощание.
Глава 27
Делани
Стук в дверь утром пугает меня. Когда я отвечаю, мои волосы прилипли к лицу, там никого нет. Я почти не спала прошлой ночью, опустошённая тем, что произошло. Интересно, Челси уже на пути обратно в Техас, принесла такие фантастические грёбаные новости, что у моего отца, вероятно, случится сердечный приступ.
Мне нужно позвонить своему отцу. Я не знаю, как всё это объяснить. Я действительно не могу встретиться с ним лицом к лицу.
И я также не могу встретиться с Гейджем лицом к лицу.
Как всё может подняться на такую высоту и рухнуть так низко за считанные минуты? Прошлой ночью с Гейджем я была счастлива. Я была безумно, неудержимо, безрассудно счастлива. Часть меня знала, что это ненадолго, точно так же, как часть меня этим утром жаждет пойти к Гейджу, сказать ему, что это не имеет значения, что нам должно быть насрать, что думают другие.
За исключением того, что это Гейдж, парень, который не проводит время с женщинами за пределами спальни. Парень, который не ходит на свидания. Вечный распутник, всегда склонный к риску, никогда не собирающийся взрослеть Гейдж. И самая важная часть – мой сводный брат. Что, чёрт возьми, я должна была ему сказать?
Возможно, я люблю тебя.
От осознания этого у меня почти перехватывает дыхание.
Затем я понимаю, что должна сделать.
Гейдж
Я слушаю, как работник за стойкой регистрации передаёт сообщение, и я могу слышать слова, но я не хочу им верить. Делани не могла просто уехать из Токио, ничего не сказав. Она бы не стала.
Я злюсь на неё за то, что она сбежала. Я злюсь на неё за то, что она ведёт себя так чертовски по-детски, что вылетела более ранним рейсом всего за несколько часов до нашего запланированного, так что ей не обязательно лететь одним рейсом со мной.
Я надеюсь, что она возвращается в Даллас, чтобы поговорить с Бо, а не едет прямо в дом своей матери в Нью-Йорке. Не то чтобы я ожидал, что она останется в Далласе, после того, как она была смущена тем, что её раскрыли.
Черт возьми, как я могу быть тем, кто ведёт себя рационально? Как это я здесь веду себя как взрослый? Да, сделка с Акирой расторгнута, но это не самое худшее в мире. И отношения между сводным братом и сестрой… Я хочу схватить Делани за руки и встряхнуть её, сказать ей, что на самом деле это не так уж и важно. На самом деле мы не родственники. Наши родители познакомились, когда мы были практически взрослыми.
Во время долгого полёта я думаю о том, что хочу сказать Делани. Я также думаю о том, что я уже сказал её отцу в электронном письме. Я имел в виду каждое слово.
Я просто надеюсь, что она будет там, чтобы я мог сказать то же самое лично.
Также надеюсь, что её отец не наставит на меня дробовик, когда я появлюсь.
Глава 28