— Ты в порядке?
Я свожу ноги вместе и потираю бёдра, возобновляя кровоток.
— Да, но мне, возможно, понадобится массаж, пока я снова не почувствую ноги.
Он хихикает и направляется в ванную. Я переворачиваюсь, ощущая, как тепло моего тела исходит от матраса, смакуя сладкую боль в теле. Как я могу чувствовать себя так хорошо, ощущая эту боль? Ничего удивительного. Речь-то о Дилане.
Почему я не встретила его шесть месяцев назад? Всё было бы по-другому. Если только…
Я блокирую поток подобных мыслей, пока они не дали ходу, ведь они не имеют значения теперь, когда моя жизнь потекла в таком русле. Кроме того, Дилан точно не готов выбирать со мной фарфоровую посуду. Это был и будет только секс.
Порыв воздуха с ароматом мыла окутывает мою кожу, когда Дилан накрывает меня одеялом и устраивается у меня за спиной. Он кладёт руку на меня и проводит по телу, пока его ладонь не оказывается плашмя на моей груди, а рука — обнимает меня. Вжимаясь в его тепло, я позволяю себе каждую глупую, тёплую эмоцию, каждую несбыточную мечту, которые только и ждут, чтобы нахлынуть и утопить меня в счастье, что затащит меня назад в глубокий, лишённый сновидений сон.
Солнечный свет прилагает все усилия, чтобы ослепить меня, даже если мои веки закрыты, и я переворачиваюсь, чтобы убежать от ярких, нарушающих мой сон лучей. Моё колено сталкивается с чем-то тёплым.
— Эй, поосторожней там.
Распахиваю глаза, сон резко слетает, воспоминания о вчерашней ночи с хлопком возвращаются ко мне.
— Доброе утро, красавица. — Дилан лежит на спине, простынь, накинутая на одно его бедро, благоразумно скрывает всё, что спускается ниже талии, словно её положил туда скульптор-фанатик, лепящий статуи греческих Богов. Дилан лежит на боку и места, которые у греческих статуй прикрытые листиком, теперь открыты.
Так что, детки, закрывайте глазки.
Из-за этого мужчины я чувствую себя ненасытной.
Качаю головой.
— Что?
— Ничего, — отвечаю, опираясь на локоть. — Проголодалась.
Его рука проводит по точеному прессу.
— Я тоже голоден. Чего бы тебе хотелось? Я закажу обслуживание номеров.
Довольная тем, что нам не нужно выходить, чтобы поесть, я усмехаюсь.
— Французский тост, кофе с молоком и неприличное количество бекона?
— Звучит прекрасно. Можешь принять душ, пока я закажу еду.
Соскальзываю с кровати, беру одеяло с собой и иду в ванную. В зеркале вижу свой худший кошмар. Мои крупные локоны превратились во что-то, что носила бы суперзвезда музыки в стиле кантри из восьмидесятых: один сплошной беспорядок. Губы опухли, тушь размазалась под глазами, делая из меня просто шикарнейшого енота.
Испугавшись, хватаю махровую салфетку и дорогое мыло и захожу в душ, чтобы смягчить последствия сумасшедшего секса.
Не могу поверить, что Дилан ничего не сказал!
Он называл меня красоткой.
Мысль проходит сквозь меня в то время, как горячая вода льётся каскадом по моей коже, смывая пену. Я умываю лицо, смывая всю косметику, и мою волосы. Хочется быть голой и чистой. Хочу, чтобы на мне остались лишь его отметины. Пока стою в душе, всё моё тело заставляет меня думать о нём: о его руках, рте, члене. Каждая отметина, которую он оставил, заводит меня всё больше.
Оставаясь глубоко внутри, он разводит мои бёдра и двигается пальцем внутрь и наружу.
— Как это ощущается?
— Как будто я твоя.
Он трахал меня членом и пальцами так жёстко, что я кончила почти сразу, спазмы, разрушающие моё тело, зарождались настолько глубоко во мне, что появилось чувство, словно он нашёл прямую линию к моей душе и заставил её кончить также.
Боже, это было чудесно. Как.бы чувствовался, анальный секс, если бы он одновременно использовал мой вибратор на мне, как сказал? Тепло разливается между ног, и я становлюсь влажной под душем. Было бы слишком легко закрыть глаза и представить его руку вместо скользкого мыла, трущегося о мою промежность, но я не сделаю это в одиночку, когда он находится прямо за дверью.
Лучше пусть это сделает он сам.
Ощущая себя немного смущённой от того, что нахожусь голой в его душе, в то время пока он ждёт, я заканчиваю и вытираюсь махровым полотенцем всего за несколько минут, а затем использую лосьон отеля, чтобы успокоить кожу. Облачко пара вырывается со мной в спальню, когда я возвращаюсь.
Дилан скользит взглядом по моим ногам и оценивает моё полотенце благодарной усмешкой.
— Лёгкий доступ. Я одобряю.
— Очень смешно. Просто моя одежда осталась здесь. — Прокладываю себе путь вокруг различных предметов одежды на полу и выбираю свою. Трусики валяются под кроватью. Ни за какие коврижки я не надену их снова.