— Извини, — буркнув, снова глядит на Стаса. Мол, доволен?
Но тот явно глумится:
— Не-е, Владик, так не прокатит. Надо с душой, с чувством. Чтоб проняло даже меня.
Влад краснеет, тихо злится. Остальные наблюдают эту сцену, застыв, как изваяния.
— Женя, извини меня, пожалуйста, — мямлит Влад.
— И? — ухмыляется Стас.
— И? — переспрашивает Влад, глядя на него непонимающе. Потом, видимо, соображает, что тот от него хочет: — А-а… да… Я больше не буду говорить тебе гадости. Ну и вообще ничего такого не буду. Короче, извини, вот.
— Хорошо, — отвечаю я в легком замешательстве.
На самом деле, мне не особо по душе такие показательные выступления. Хотя я понимаю, почему Стас это устроил — чтобы всем сразу закрыть рты. И я ему, конечно, благодарна за этот порыв, только все равно как-то не по себе.
— Ну всё, что стоим? Расходимся, — говорит Стас.
Все потихоньку отмирают и покидают аудиторию. Я тоже беру свою сумку, но тут мне на предплечье ложится его рука.
— А вас я попрошу остаться, — улыбается он. Разворачивает к себе, придвигается вплотную. Почти целует, но я уворачиваюсь.
— Стас, спасибо тебе, конечно, но… мы же договорились. Дай мне, пожалуйста, разобраться сначала с собой, с Дэном…
— Да пожалуйста, разбирайся… — тянет он хрипловатым полушепотом, продолжая обнимать меня совсем не по-дружески. Сместив руки на поясницу, тесно прижимает к себе.
— Мы же договорились, что пока мы просто друзья, — напоминаю ему.
— Конечно, друзья… кто ж спорит… — соглашается он, а сам и не думает останавливаться.
— И ты со всеми друзьями такой… любвеобильный?
— А то! Спроси у Милоша, — отвечает Смолин, но тут же начинает смеяться и руки убирает. — Не, лучше не спрашивай.
Мы выходим с ним из кабинета и не спеша идем по коридору.
— Ты Влада побил?
— Да ну прямо, — беспечно отмахивается он. — Встряхнул разок, этого хватило. Влад иногда бывает очень понятливый. Но сначала — да, хотелось втащить ему как следует.
Стас вдруг приостанавливается и говорит очень серьезно:
— Тебя больше никто из наших не обидит.
Остальные уроки проходят спокойно. На переменах Стас все время рядом. Никто ничего мне и правда больше не говорит. И это не бойкот и не игнор. Они подчинились ему, но между нами все равно пропасть. Стас этого просто не желает замечать, а ведь сам раньше говорил, что они меня не примут никогда. Впрочем, мне без разницы.
После занятий я иду к Арсению Сергеевичу, нас ведь вскоре ждет второй этап олимпиады. Надо готовиться. Около получаса мы решаем задачи, как мне вдруг звонит Дэн. Я отпрашиваюсь выйти. Математик недоволен, но отпускает.
Я встаю и тут чувствую, что цепляюсь ногой об угол стула. Смотрю — а на колготках уже ползет стрелка. Широченная и на самом видном месте. Хорошо хоть у меня всегда с собой запасные имеются. И хорошо, что в школе уже нет никого.
Перезваниваю Дэну, он отвечает почти сразу.
— Жень, ты сегодня когда будешь дома?
— Вечером. Часов в девять. Я после школы еще к маме собиралась, — отвечаю ему на ходу.
— Я тогда к тебе зайду, — оповещает он. — У меня для тебя сюрприз.
Пару секунд я мешкаю, потом соглашаюсь:
— Хорошо. У меня тоже к тебе есть важный разговор.
Захожу в уборную и по привычке запираюсь в самой дальней кабинке. А там, балансируя то на одной ноге, то на другой, пытаюсь переодеть колготки.
Вдруг слышу — заходит кто-то еще. И тут же узнаю их по голосам: Яна, Алла и Соня Смолина. По звукам они дергают дверцы нескольких кабинок, будто проверяют, есть кто или нет. Но до моей не добираются.
— Да успокойся, Алка, — говорит Яна, — нет тут никого, все уже свалили домой.
— Ну так что? Делать-то что будем? — спрашивает Алла.
— Не знаю, давайте что-нибудь придумаем, как эту тварь наказать, — шипит зло Яна. И хотя имен она не называет, я сразу понимаю, что речь обо мне. — Подловим ее где-нибудь и уж втроем ее загасим…
— Ян, ты прости, но я пас, — говорит Сонька.
— В смысле — пас? — возмущенно переспрашивает Яна.
— Ну… я не буду в этом участвовать…
— То есть, когда Меркулова с Шаманским терлась, мы с тобой вместе ее наказывали, тебе было норм? А теперь точно такая же ситуация у меня, и надо разобраться со Шваброй, ты — пас?! Ну, офигеть! Соня, ты не охренела?
— Да не могу я!