Сонька, навалившись на косяк, наблюдает, как я собираюсь.
— Сонь, иди к себе, не стой над душой, — прошу ее. А потом вдруг спрашиваю: — Слушай, Сонь, тебе же Шаман дарил подарки, когда вы встречались? На день рождения, например, дарил же там что-то?
— Ну да. Конечно, — вздыхает она с грустью.
— А что тебе зашло из его подарков?
— Да всё… Я вообще люблю подарки.
— Да, я в курсе. Но что-то, может, было, что прямо больше всего понравилось?
Сонька недолго мнется, потом говорит:
— Ну, было.
— И что это?
— А зачем тебе?
Я не отвечаю.
— Ты ей хочешь сделать подарок?
— Ну, типа того, — нехотя признаюсь я.
Сонька в общем-то уже смирилась и даже больше не фыркает в духе: фу, кто ты и кто она. И не шипит как прежде: ненавижу ее. Привыкла. Или не хочет ссориться. Вот и сейчас реагирует, слава богу, спокойно.
— Только… обещай, что не заставишь выбросить или вернуть?
— Да когда такое было? Ты чего? — удивляюсь я в первый миг, а затем вспоминаю — да, было дело. Но тогда Шаманский ей белье задарил. Всё в кружевах. Я случайно узнал, охренел, ну и потом это белье чуть на него самого не напялил. — Хорошо, не заставлю. Обещаю.
— Это Макс и Жасмин.
— Чего? — не понимаю я.
Сонька уходит и через пару минут возвращается с огромной плюшевой собакой и еще какой-то куклой.
— Это Макс, — произносит любовно и показывает на пса. — Мне его Алекс подарил на прошлый день рождения. А на последний — подарил вот ее, Жасмин.
— Подари ей куклу, все девочки обожают кукол, — советует она с мечтательной улыбкой.
— Угу, понял, — киваю я.
Хотя понимаю другое: Сонька мне здесь не помощница, у нее еще детство до конца не выветрилось. А Гордеева не такая, она явно уже из кукол выросла. Если вон даже сладкое не любит.
Через час уже брожу по торговому центру. Бросаю взгляд на бутик с одеждой. Может, ей тоже белье кружевное преподнести, раз она такая взрослая? Смутить ее малость? Представляю эту сцену… Ну нет, скорее я сам себя смущу, а она еще подбавит жару своими подколками.
Прохожу мимо Л Этуаль. Может, парфюм? Нет. Она сама пахнет круче, чем любой парфюм.
В конце концов заворачиваю в ювелирку. Здесь-то уж наверняка можно что-то для нее найти. Прошу у девушки-консультанта совета.
— Сейчас обязательно что-нибудь подберем, — с энтузиазмом откликается она. — Кому вы хотите сделать подарок?
— Девушке.
— Вы ее любите?
— В смысле? — хлопаю я глазами.
— Ну, она для вас кто: просто знакомая, подруга, сестра, ну или любимая?
Жестко краснею, как малолетка. Рядом еще тупит над витриной какой-то тип, но вроде нас не подслушивает. Хотя не пофиг ли?
— Последнее, — отвечаю я, вдруг разозлившись.
— Понятно, — улыбается она с таким видом, будто выведала у меня супертайну и теперь страшно довольна собой. — Посмотрим кольца?
— Ну нет! — поспешно вырывается у меня. Кольцо — это уже слишком. Типа предложение или что-то в этом духе. Короче, не мой вариант.
— Тогда вот. Чудесный подарок. — Она выкладывает на стеклянную поверхность витрины подвеску. Золотой контур сердца с мизерными прозрачными камушками.
И почему-то настроение портится окончательно.
— Нет, — мрачно отказываюсь я. — Мне надо что-то… короче, без подобных намеков. Что-нибудь нейтральное.
— Тогда вот… — предлагает она уже без всякого задора. — Браслеты-обереги из золота. Вот это на счастье, на удачу. А этот с яшмой — от порчи и сглаза.
У меня глаза на лоб ползут. Какие, к черту, обереги от сглаза? Двадцать первый век! Но беру в итоге именно его. Ну просто он красивый. Изящный такой. Золотая цепочка в два ряда и небольшой камень в оправе. А весь этот дремучий бред про сглаз и порчу я даже передавать Гордеевой не стану.
Выхожу из магазина, держа дурацкий розовый пакетик с огромным бантом. Вроде бы сделал дело, а так отчего-то муторно. Или это меня продавщица выбесила? Не знаю…
И тут приходит сообщение. От нее. От Гордеевой.
«Привет, Стас! Ты там как? Если сможешь, приходи в субботу, то есть завтра, ко мне в гости. Часам к шести вечера».
А следом еще одно:
«Я буду очень рада».
Я так и замираю на месте с телефоном. И с тупейшей улыбкой на всё лицо. Потом ловлю на себе взгляды проходящих мимо, оживаю, но больше меня никто не раздражает.
Возвращаюсь опять в тот же ювелирный салон.
— Дайте еще ту самую подвеску, — прошу девушку.