Выбрать главу

— Да ты и так всю неделю в игре зависаешь… — Она заходит следом в мою комнату и плюхается поперек кровати.

— Угу, — на автомате соглашаюсь я, запуская игру вместе с игровым чатом.

Как обычно во время командного поединка в чате кипят страсти — пацаны рассказывают на матах, как будут друг друга драть. Я тоже вставляю свои пять копеек, чисто потроллить некоторых самых буйных, но затем рядом подсаживается Сонька, и я сворачиваю чат. При ней я типа не выражаюсь.

— Ну поедем в клуб? — льнет Сонька. — Ну, Ста-а-ас… Ну, пожалуйста… Все там… все нас ждут… Мне так грустно…

Вздохнув, смотрю, как монстр возносит надо мной клинок и вырубаю игру. Разворачиваюсь вместе с креслом к ней.

— Ладно. Только ты никуда не встреваешь, — диктую ей условия, — пьешь один сок, отношения ни с кем не выясняешь и от меня ни на шаг…

— Будет сделано, мой командир! — рапортует довольная Сонька, прикладывая ладонь к виску. — И если ты про Шаманского, то я с ним порвала!

— Надеюсь, — отвечаю, сразу мрачнея. — А то я сам его порву.

Шаманский па́рил моей Соньке мозг последние года два. Я говорил ей, что с ним ловить нечего, но она заверяла: «Стас, ты ничего не понимаешь! Мы с Алексом любим друг друга. Ты всех по себе равняешь. А если бы ты когда-нибудь кого-нибудь любил, ты бы меня понял…».

После этой любви Сонька почти неделю выла белугой, ничего не ела и обещала умереть. Еле ее в чувство привел.

Сам Шаманский жив до сих пор только потому, что ума хватило ее не тронуть.

Поднимаюсь с кресла, беру телефон. Сонька в ажиотаже подскакивает и, пританцовывая, выходит следом.

***

В «Риоте» уже собрались все наши: Милош, Рус, Влад, Алка и, само собой, Яна. Ее старшему брату принадлежит этот клуб, куда простым смертным вход заказан, за что мы и уважаем это место.

— Оу, на свободу с чистой совестью? — встречают меня наши.

— Наконец-то, Стас! — воркует Яна. — Мы уже заскучали! А ты соскучился?

— Безумно, — улыбаюсь я.

— Батя у вас, конечно, жестит, — хмыкает Влад. — Я вон вообще летом тачку отца разбил в хлам. Нулевую! Так он и то… ну, повзбухал и всё. А тут… из-за какой-то старой дуры…

— Именно! Ну, реально, что такого, да? Прикололись немного и всё… Кто виноват, что эта убогая такая припадочная? С чего вообще к нам стали брать каких-то фриков?

— Да! — с жаром подхватывает Сонька. — Я тоже офигела, когда папа так вызверился на Стаса из-за этой старой коряги. Это же обычный прикол… Еще и Платонов такой типа: она из-за него теперь плохо говорит и еле ходит. В смысле, из-за него?! А до этого она что, песни пела и бегала? Нормально придумала, да? Свалить на Стаса всё… Но! Вы еще не знаете главную новость. Это просто атас…

Наши сразу затихают.

— У нее, оказывается, есть дочка. Как мы возрастом. И эта коряга шантажом заставила Платона взять ее к нам. В наш класс. Бесплатно. Прикиньте, ушлая какая? Судом грозилась. И теперь дочурка этой убогой будет учиться с нами, сидеть с нами, блин… есть с нами…

— Они там совсем с ума посходили? — возмущается Яна. — Мы платим бабки за то, чтобы не учиться в этих бомжатниках. Так они решили сделать бомжатник у нас? И что, никто не против?

— Мы — против, но нас как бы не особо спрашивают. Папа вообще разорался…

— И когда это чудо к нам заявится?

— Уже завтра! — восклицает Сонька и переводит обеспокоенный взгляд на меня. — Стас, ну что ты молчишь? Она не должна у нас учиться. Не должна!

— Значит, не будет, — пожимаю я плечами.

— Как?

— Сама уйдет. Сбежит. И месяца не продержится.

Сонька несколько секунд смотрит на меня, соображая, потом удовлетворенно улыбается в ответ.

— Мне уже жалко эту дурочку, — вздыхает Алка. — Но она сама виновата. Пусть спасибо скажет своей убогой мамаше.

— Слушайте, а это даже забавно будет, — хмыкнув, изрекает Влад. — Что-то новенькое… типа охоты, а?

— Так она уже завтра придет? — уточняет Яна. — Тогда устроим ей незабываемую встречу?

— Непременно, — подмигиваю я ей.

8. Женя Гордеева

— Женька, нафига тебе эта мажорская школа? — чуть не плачет Леська. Леся Кудряшова. Мы с ней дружим со второго класса.

— И правда, Женька, что за бред — переводиться за девять месяцев до выпускного? — подхватывает Юрка Осокин и косится на Дэна.

Мы почти всем классом сидим на длинной скамейке возле школы. То есть, мы, девочки, сидим, а наши парни стоят полукругом рядом.

Наши уговаривают меня остаться. Даже Олег Хоржа́н, наш компьютерный гений, из которого обычно слова не вытянуть, тоже подхватывает: