Девушка прислушалась. Шан не возвращался, а раз его не было больше пяти минут, значит, можно похозяйничать. Резво поднявшись с дивана, Мора принялась разгребать валяющиеся вещи, выделяя для каждой свое место.
«А если я все-таки в каком-то другом измерении, что маловероятно, конечно, — продолжала размышлять шатенка в процессе уборки, — то выжили ли остальные? Надеюсь, что так и нас просто разбросало по разные стороны...»
Увлеченная уборкой и собственными мыслями, Морана не заметила, как быстро прошел почти час. Только вместо кукушки, которая обычно вылетала из часов, раздался вопль, наполненный диким ужасом. Вернувшийся Шан так громко закричал, что Мора сама перепугалась от неожиданности.
Алхимик едва не уронил склянку с голубоватой жидкостью, завидев то, чего боялся как огня. Порядка.
— Ты что наделала?! Это... Это! ЭТО ВОЗМУТИТЕЛЬНО! — он прошел по гостиной, оглядываясь вокруг. — Это был мой бардак! Мой! А ну, давай пей, я буду с тобой ругаться, — и с грозным видом пихнул Моране склянку.
— И что мне с этим делать?
— Пей! Давай, давай, — мужчина показать, что следует сделать Море и встал в ожидании.
Шатенка скривилась.
— Пить? Оно какого-то стремного цвета и воняет. Не буду, — она отрицательно помотала головой, отдавая колбу обратно алхимику. Тот забрал тару, а затем схватил гостью за лицо. Вскрикнув от испуга, Морана начала вырываться, однако Шан оказался сильнее, заключив ее в удушающие объятия. Он силой разжал ей челюсть, принявшись заливать в глотку зелье.
— ПЕЙ!
Давясь отменной гадостью, Мора расплакалась. Склизкая, неприятно пахнущая субстанция вызывала тошноту. Девушка была вынуждена проглотить некоторую часть зелья, чтобы не захлебнуться. Правда, половина вылилась на рубашку, окрасив ее в голубой цвет, через пару мгновений превратившись в сухие пятна.
— Это я должен плакать! Это был мой бардак, — продолжил возмущаться мужчина, когда закончил пытку. Он отпрянул от гостьи, начав все раскидывать обратно. — Это здесь... Вот это...тут... Или там? Черт! Я... Я забыл порядок беспорядка! Все из-за тебя! Впустил распутницу в дом, называется!
Морана закашляла, едва подавляя рвотные позывы.
— Я не распутница! — всхлипнула девушка, вытирая лицо рукавом. В какой-то момент она замерла, прислушиваясь к ворчанию Шана. Она его понимала!
— Еще какая. Кто же в щеку-то целует мужчин? Тебя здесь точно казнят за распутное поведение. Фу-фу-фу!
— У нас все целуют друг друга в щеку, это не в губы. Почему ты внезапно стал говорить, как я? — Мора с ужасом наблюдала за алхимиком, раскидывающим повсюду хлам. — Зачем? Зачем бардак?! Это же кошмар!
— Кошмар — твой порядок. У меня все было прекрасно, пока не появилась ты. Возьми-и к себе, говорили они, присмотри-и за ней, твердили они, — продолжал ворчать Шан. — Зелье дает возможность выучить тот язык, что первым услышишь. И в щеку целоваться запрещено, ты не у себя дома.
— Откуда мне знать ваши устои? Я тут не больше часа. Лучше объясни мне, где я и что происходит? — возмутилась шатенка, принявшись снова наводить порядок и подбирать все накиданное алхимиком.
— Происходит? Беспредел происходит! У меня дома! Жил себе спокойно, а тут на тебе! Прекрати убираться, это мой хлам! — зашипел Шан, вцепившись в пустую коробку, словно в нечто ценное.
— Хлам собирает пыль, дай хотя бы протереть ее и можешь снова все раскидать, — перетягивая коробку на себя, спорила Морана. — Зачем она тебе? Она пустая и рваная! Как я тут оказалась?! Я домой хочу! Не могу с припадочным психом жить!
— Это МОЯ коробка! И неважно, пустая она или нет! Главное, она моя! — Шан не уступал. — Сама психичка! Как вылезла, так и залезай обратно в свою нору, нечистая!
Морана отпустила коробку и опустила взгляд, понимая, что влипла в историю.
— А какую нору? — расстроенно вздохнула девушка. — Я не знаю, как оказалась у вас.
— А мы не знаем, на кой черт ты приперлась, — фыркнул Шан, прижав к груди коробку.
— Я была с друзьями в горах, каталась на досках, как внезапно на нас обрушилась лавина. Мне отчасти повезло попасть в воздушный карман, а потом неожиданно появилась вода и... вот я здесь.