Мустафа быстренько приготовил мясо и позвал нас к костру.
— Я, конечно, не знаю, кушает ли железная леди мясо, но все равно, милости прошу.
Железная леди мясо кушала. Впрочем, не совсем обычным способом. Предложенный кусок она смолотила вместе с костями, чем вызвала бурные эмоции со стороны ангела.
— Да не виновата я! — оправдывалась девушка в ответ на обвинения Мустафы, — Если строение организма позволяет употреблять твердые предметы, то почему я должна сдерживаться?
Мустафа вынес вполне справедливое решение:
— С этого дня ты питаешься только костями, которые останутся от нас, мужчин. Ничего, ничего. В первобытных обществах это весьма распространенный обычай. И ничего. Живут и радуются.
— Ложимся спать, — остановил я вспыхивающий спор, — Через два часа на пост заступит Зинаида…
— А я уже ни на что не способен?— ангел вздыбился во весь рост. Чего, чего а мускулов Зинка не пожалела. Под себя, что ль лепила?
— А кто сказал, что ты будешь спать? — я положил завернутый в материал меч рядом, подложил под голову камень и, уже засыпая, добавил, — Раз ты ангел-хранитель, охраняй на здоровье.
И заснул.
Штирлиц знал, что проснется ровно через четыре часа…
Присниться же дребедень… Остаточные явления… Наверно пока жив, будут преследовать меня мысли о далекой планете, приютившей меня на время. Как странно. Я, человек из другого мира, пасынок Земли, но думаю о ней как о родной. Но… она и есть родная. Все, что я видел, я видел там. На Земле. И… я хочу вернуться обратно. Не сейчас, нет. Потом. Когда смогу навести порядок в мире моих предков.
Солнце еще не взошло, но пора было трогаться в путь.
Посмотрев по сторонам я не заметил ни Мустафы, ни Зинаиды.
Они сидели вдвоем, метрах в пятидесяти, на невысокой кручи, болтая ногами, совершенно не занимаясь охраной вверенной им территории.
Я осторожно подошел сзади.
Мустафа читал стихи.
… О любовь, тра-ля-ля… желтые тюльпаны, тра-ля-ля… разлука… мука…
Я кинул в них шишку.
Они вскочили, словно ошпаренные, но я успел заметить, как разорвались их руки. Вот тебе и на! Слияние противоположностей.
— Что за литературный кружок?
Мустафа спрятал ладони за спину и смущено объяснил:
— Для наведения устойчивого контакта с инопланетным разумом провожу объяснительную беседу.
Зинаида рассмеялась так, как только могла смеяться идеальная женщина.
— Да не слушай ты его. Я сама попросила Муса рассказать о том мире, где ты жил. Вот и все.
— Ага! — закивал ангел.
И я сразу же поверил. Лживые глаза. Что у одного, что у другого. Мне только не хватало сейчас влюбленной пары.
Зинаида все поняла и уже серьезно добавила.
— Делу не повредит.
— Хорошо, — согласился я, — Сама заваривала, сама и расхлебывай. Но! Первым делом самолеты…
Ребята ничего не поняли, но переспрашивать постеснялись. А у меня в груди зашевелился маленький червячок. Кажется, я завидовал.
Недолгие сборы и мы вновь в пути.
Теки давно ушли вперед. Им свойственно обходиться без отдыха. В сущности, это ночные жители планеты. Высокоразвитые во всех отношениях монстры. В другое время и в другом месте они бы назывались исчадиями ада. Но здесь, здесь все перевернуто с ног на голову. Главенствующую роль в жизни планеты занимают именно подобные им существа. Нечто среднее между человеком и нелюдям. Дополнительно имеются несколько видов существ, живущих отдельно от теков.
Знаете откуда у людей берутся ночные кошмары? Я подумал и пришел к следующему выводу. Планета, населенная преимущественно нечистой силой, выделяет неимоверно огромное количество энергии. Она расходиться кругами, достигает в какой-то точке Земли и уже там генерируется в умах людей. Может быть я и не прав. Но кто объяснит лучше?
— Мустафа, хочешь расскажу тебе о том, с чем придется нам в дальнейшем столкнуться?
Ангел отозвался на вопрос совершенно неадекватно.
— На черта мне это надо?
— Нет уж, слушай. Чтобы потом не переспрашивать, в какую сторону ноги делать… Про теков ты наслышан. Вполне мирные твари. Живут большими массами. Почти как у нас, у людей. Обрабатывают землю. Воюют друг с другом. Грабят и все такое прочее. Милые создания. Через несколько сот лет, вполне возможно, превратятся в приличных, законопослушных граждан. Во общем, мелюзга. С ними справиться нам проще простого. Гораздо опаснее те, кто обитает мелкими группами. Ты знаешь, что существует нечистая сила?
— Ну да. Привидения там. Лешие, русалки.
— Ничего подобного в этом мире ты не встретишь. Здесь все по другому.
Я подал знак остановиться.
— Существуют только два правила, придерживаться которых здесь просто необходимо.
— Интересно, какие же?— Мустафе мои байки были до фени. Слушал он в пол уха, а все больше глазел на Зинку. Я всегда говорил, что любовь до добра не доводит.
— Запоминай, Мустафа. Первое правило… пригнись, быстро!
Толи коленки у ангела подрагивали, толи еще что-то, но команду он выполнил не слишком ретиво. Ему просто повезло, что я чую всякую гадость на расстоянии пятидесяти шагов.
Черная тень проскользнула сквозь деревья, лихо спланировала на макушку Мустафы, железные челюсти лязгнули по роскошным волосам ангела, отхватила добрый кусок и приготовилось повторить попытку.
Я терпеливо ждал, пока Мустафа не лишиться своего конского хвоста, одним движением руки остановил нападающего, заклинанием Чрева заключил его в подобие мыльного пузыря и плавно опустил все сооружение на землю.
Мустафа испуганно озирался, хватаясь то за лишенную растительности голову, то за меч, притороченный к спине и пытался что-то сказать. Успокаивался он минут пять. После чего на карачках подполз к заключенному в прозрачную сферу существу, потыкал пальцами в оболочку и только после этого приобрел дар речи.
— Это кто? Зачем? Ну ни фига себе!
Зинаида подошла почти вплотную, существо бросилось на нее, только острые, словно лезвия клыки проскользили по пузырю.
— Это черемыш темный.
— Совершенно верно, — похвалили я девушку, — Самый натуральный черемыш. Да подымись, ты, ничего он тебе не сделает.
Мустафа неохотно поднялся, но больше приближаться ближе к беснующемуся в прозрачной клетке зверю наотрез отказался.
— Сделает, не сделает, а без волос оставил.
— Я ж тебе говорил про правило первое. Всегда делай то, что говорит Странник.
Существо продолжало бесноваться, из открытой пасти доносились неясные звуки, приглушенные стенками сферы.
— Если хочешь остаться в живых, то ты должен знать про всех все. Черемыш темный. На земле больше известен как черт. Другое название черт-лысый. Посмотри на его череп, ни единого волоска. Как и у тебя сейчас. Ведет одиночный образ жизни. Очень редко объединяется в небольшие стаи, и то, на период спаривания. Весьма развит интеллектуально. Силен. Основной способ нападения — сверху. Отхватывает голову напрочь и только потом поедает жертву. Практически трудно убиваем. Не кожа, а броня. Прекрасно летает. Может выпустим?
Внимательно слушавший ангел отпрянул.
— Не, не стоит. А он не вырвется.
— Не вырвется. Вопросы есть? Нет? Тогда двинулись дальше. И по сторонам посматривайте. Бывает, что подлецы парами летают.
Ну это то я соврал. Черемши не терпят себе подобных. Точно так же как и не подобных. Но Мустафа должен быть постоянно начеку. Я не всегда смогу предупредить его об опасности.
— А что, мы его так и оставим в шарике?
Зинаида успела первой:
— А ты что о нем заботишься? Он тебе чуть до костей кожу не слизал, а ты? Ничего с ним плохого не случиться. Шар его просто переварит. И все.
— Скушает то есть?
— Ты догадлив, Мус, — и уже обращаясь неизвестно к кому, — А я столько энергии сожгла, создавая эти волосы.
Мустафа еще немного постоял, посмотрел на черта, а потом догнал меня и сквозь зубы проскрежетал:
— А ведь ты, Странник, браконьер порядочный!
И смехом ему был ответ.
Остаточный путь до конечной цели нашего небольшого путешествия не изобиловал приключениями. Я терпеливо рассказывал Мустафе про местную флору и фауну. Изредка роль педагога брала на себя Зинка, но я старался пресекать подобные попытки. После двух-трех информационных фраз, разговор незаметно перетекал в попытки поднять боевой дух ангела. Типа: