Я остался стоять лицом к лицу с Зинкой. Или с тем, чем некогда являлась она.
— А ты, — она обратила свои пустые глаза ко мне, — Разве ты не поцелуешь меня? Тебе приходилось это делать и в более неприглядных ситуациях.
— Ты.., — я не успел ничего сказать, как Зинка зло прервала меня.
— Ты глуп, Странник. Ты глуп. Думал, что одержал победу, прославился в веках и покрыл свое имя неувядающей славой? Иди к своим друзьям, они тоже не откажутся услышать веселую историю, которую я собираюсь рассказать.
Я не успел ни вздохнуть, ни вякнуть, как Зинаида вскинула руку, и сила, исходившая от нее, отбросила меня к друзьям.
— Что это? — с неподдельным страхом в голосе, спросила у меня Любава, пытаясь укрыть своими руками.
— Все в порядке, — попытался я успокоить ее. Но дрожащий голос выдал волнение и тревогу.
Я попытался влезть в свое сознание и воспользоваться помощью. Но… Я не нашел ничего. Ничего! Все, абсолютно все, исчезло. Куда пропали великие знания? Куда исчезли умы живших во мне людей? Даже не малейшего намека, даже мельчайшего, самого незначительного на присутствие самого легкого колдовства. Словно под веник. Остался только я.
Зинаида неторопливо приблизилась, гадливо улыбаясь, еще взмах рукой и кресло непонятным образом перенеслось к ней. Она, слегка поворочавшись, уселась в него, скрестила ноги, положила на поручни руки.
Я чисто инстинктивно заметил, что все, кроме лица осталось молодым.
— Я славно повеселилась. И замечательно провела время с вами. И теперь хочу, чтобы вы все разделили эту радость со мной. Женщины не знают, хотя может и догадываются, кто я. Но не беда. С тобой, — ее глаза повернулись к Клавке и та вздрогнула, пронзенная холодом пустоты, — Мы встречались довольно часто. Ты как-то собиралась убить меня. А! Узнала! Умница.
Клавдия торопливо отползла и спряталась за широкой спиной Мустафы.
— А ты, — теперь очередь Любавы, — Знаешь меня гораздо хуже. Но вспомни свои Земные видения, свои страхи перед темнотой. И ты вспомнишь меня. Кто я? Разве вы не узнали? Я та, которую вы искали все это время. Я — Сердце Тьмы. Я сама — Тьма. И я пришла.
Я попытался настичь ее одним прыжком, схватить за что придется и свернуть шею.
В результате обнаружил себя распластанным на том же самом месте. Только синяков, да ссадин прибавилось.
— Ну зачем так, — укоризненно покачала головой Зинаида, — Ни ты, ни Мус, никто не сможет причинить мне вреда. Хочешь знать, как все получилось? Я же вижу, это единственная твоя мечта. Рассаживайтесь поудобнее. Рассказ не будет слишком долог. Я и так слишком оторвалась от дел.
А я ведь знал. Знал, что здесь что-то не чисто. И сколько раз меня предупреждали? А ведь нет. Все мимо ушей пропускал. Загордился. Великим Странником себя почувствовал. И что теперь? Кого искал? Тьму? Так вот она. Рядом. Всех обманула. Всех вокруг пальца обвела. Поделом тебе. Слушай не только ушами, но и сердцем.
— Что станет с нами, — захныкала Клавдия.
— — Тебе ли беспокоиться о смерти? — укоризненно покачала головой Зинаида, — Свое ты получила, пришло время раздавать долги. Но больше не перебивай меня. Я старая женщина, — Зинка громко рассеялась, лицо ее покрылось рябью и через мгновение перед нами сидела прежняя, красивая до безумия, Зина. Но длилось это недолго, все вернулось на свои места, — Ненавижу это молодое, красивое лицо. Ну так слушайте.
Долгие годы, да что там годы, многие века, я готовилась превратить вселенную в одно темное, только мне подвластное пятно. Странник, ты думаешь, что ты тот, кем называешься? Какая непростительная ошибка. Позволь пояснить тебе. Странники — действительно некогда могущественная раса. Но только я, и никто больше, являюсь их наследницей.
Они, и только они имели право властвовать над миром. И не беда, что все они исчезли из круговорота времени, так и не достигнув своей великой цели. Но Странники оставили мне завещание. Для захвата власти мне требовалось только небольшая помощь. Выйти самостоятельно из Главной Консервации я не могла. Только управлять и распоряжаться происходящими во вселенной событиями. Вот и пришлось прибегнуть к нетрадиционным методам. А когда появились вы, мне в голову пришла мысль повеселиться. Был создан этот мир, где вы могли побродить и потешить свое самолюбие.
— А как же та сила, которая была во мне? — спросил я.
— Какая сила, родименький. Все иллюзия. Все с чем вы общались, с чем разговаривали, чего касались, все иллюзия. Смешно было наблюдать, как вы топтались на месте, говорили сами с собой, сражались с несуществующими чудовищами. Единственное, чего мне действительно трудно понять, так это твое, бывший Странник, отношение к этой девчонке. А я ведь предлагала свою любовь. И ты отказался. Жаль. Я не стану спрашивать, можно ли вернуть все. И так видно по твоим глазам. Ты думаешь, какая я сволочь и прочее в этом роде? И потому я не пожалею и тебя. Хотя… Некоторое время я думала приобщить тебя к своему делу. Но все в прошлом. Я хорошо повеселилась. Я на свободе. Я не скована железными обручами Колыбели. И теперь все в моих руках. Вы будете единственными, кто увидит воочию, как твориться конец света. И вы станете последними, кто умрет.
— Но это неинтересно, — вставил я.
— Что, неинтересно?
— Неинтересно остаться одной и наслаждаться полученной властью.
— О! Как ты ошибаешься. Это величественно. Это прекрасно. И в конце концов, я всегда смогу создавать необходимые мне иллюзии. Ты даже не представляешь, насколько я могущественна.
— Не думаю, что у тебя получиться.
Интересно, почему я так думаю. Все факты налицо. И что либо противопоставить Зинке не могу ни я, ни кто то другой. Неужели все?
— Не получиться? У меня? Ты смеешься? Кто может помешать мне? Старые, ни на что не способные ваши боги? Где они? Купаются в своих грезах, ничего не видя вокруг. Их время тоже пришло. Хоть они и мои дальние родственники, но все равно погибнут вместе со всеми. Все погибнет. Ничего не останется во вселенной. Только я. Я. Я! И ничто, слышите, ничто не помешает мне.
Зинаида, наверно стоит называть ее как то иначе, но не могу, вскинула руки и потемнело небо. Кружащийся хоровод маленьких солнц рассыпался, раскатился по безбрежному небосклону. И вздрогнула земля.
— Кто осмелиться помешать мне! — закричала Зинаида, — Кто?
Вот она — правда. Мы все всего лишь игрушки в руках могущественных сил. Нами вертят как хотят. Забавляются нами. Мы думаем, что движемся дорогой прогресса? Мы ищем? Мы страдаем? Чушь. Это всего лишь игра.
— Мустафа? Что же ты молчишь? Она права?
Я затряс молчаливого ангела за плечи.
Мустафа нехотя отстранил меня, вздохнул и выложил все, что он думал по этому поводу:
— Конечно! Эта женщина… Эта Тьма права.
— Но боги? Разве не вам мы молились? Не вам воздвигали церкви и приносили жертвы? И после всего, ты смеешь утверждать, что существует правда?
— Да отстань ты от него, любезный, — Зинаида, облокотившись на ручки кресла приподнялась и подошла вплотную к нам, — Его боги спят. Они бессильны. Разве вы не поняли еще этого?
Странно. Странно и удивительно все происходящее. Я боролся, я искал, я убивал. И это все только привиделось.
— Мустафа? А ты реален?
Ангел еще раз глубоко вздохнул:
— Нет никакого ангела. Прости, Васильич. Все неправда.
— Врал? И ты…
— Я не ангел.
— Не везет тебе, Василий, на друзей, — встряла Зинаида, — Все тебя предают и обманывают. Не ищи помощи. И даже не надейся. Все прах. И везде смерть. Ничто и никто не поможет вам.
— Ну почему же?
Зинаида удивленно посмотрела на Мустафу. Признаться, я тоже впервые видел хранителя в таком состоянии. На лице ни капли волнения, ни тени страха. Одна сплошная уверенность и сила. Что-то неведомое и величественное струилось по его челу. Словно золотистый круг, ореол освещал его.
— Что ты хочешь сказать, никчемный дух, превращенный мной в человека? — я почувствовал, что голос у Зинки еле заметно подрагивает. Волнение? Может быть, может быть.