Зи осталась на нашу щадящую тренировку с Марой, а потом весь отряд собрался на ужин (ели что-то вроде сложенной вдвое пиццы) в квартире Мейза, куда я попала впервые. Поначалу я решила, что он вообще не украшал свое публичное пространство, но время от времени через комнату пролетала птица или семенила по полу, или пряталась за стенами, как за занавесками. А еще там был уголок с фото, где мелькали изображения целой кучи людей, похожих на Мейза, напоминая мне, что у всех сетари за пределами КОТИС есть семьи. Почти ничего лишнего: красивая чаша на столе, странноватая проволочная статуэтка. Я так и не поняла, принадлежало ли что-то из этого его жене.
Весь первый отряд уверен, что сегодняшние сенсации ни во что серьезное не выльются. Ну а мне остается только не выглядеть расстроенной, да и, если честно, особого огорчения и нет. На самом деле все это очень далеко от моей жизни, и потом, по большей части сведения положительные. Образ Земли как сестринской планеты Муины, похоже, закрепился. Однако фотографии стали еще одним напоминанием, что даже без второго уровня мониторинга приватность мне все равно не светит и внимание ко мне с каждым днем лишь усиливается. Все, что я делаю, говорю, вижу или слышу, записывается. Даже этот дневник, хорошо защищенный барьером из чужих слов, потеряет всю свою таинственность, если тарианцы выучат английский с моей (либо других землян) помощью.
Зато я придумала, как решить вопрос с фиксацией всех отслеживаемых мною записей. Просто вновь и вновь прокручиваю разговор с родными. Образ мамы не только улучшает мое настроение, но и всякий, кто ведет статистку моих запросов, отметит «пересматривала встречу с семьей» вместо «скорбно пялилась на Каорена Рууэла». Я всегда жму на паузу, как только отхожу от родных, и возвращаюсь к началу записи, когда только их увидела.
Знаю, жалкое зрелище. Но так я хотя бы могу на него смотреть, и я бы просто не вынесла, если бы над моими трогательными, невзаимными чувствами потешался весь КОТИС, не говоря уже о том, чтобы они стали достоянием общественности. Плевать, если в сплетнях меня сводят с каждым вторым коларцем, с которым я перекинулась парой слов, Рууэл — это другое.
Кажется, прошла вечность с тех пор, как мне снился один из тех замечательных снов о нем, зато каждый чертов день я просыпаюсь с осознанием, что его нет рядом.
Четверг, 22 мая
Одиннадцатый отряд
Сегодня тестировалась с одиннадцатым отрядом, который прежде видела лишь на большом параде, где меня демонстрировали всем сетари. Прошло неплохо. Их капитан — девушка по имени Сек Эндаран — связалась со мной заранее, представилась и только потом повела в тренировочный зал для знакомства с другими членами команды. Куран — видение пути и врат. Дженера — управление Эной. Вен, Сит, Дава — ударная группа. Это отряд силовиков, с кучей мощных стихийных талантов. Я сразу же начислила Эндаран дополнительные очки за хорошие манеры и позитивный настрой, и она ничем не испортила это впечатление, хотя все же выглядела несколько самодовольно. Не знаю, может, все потому, что силовики обожают еще больше усиливаться. Из остальных могу выделить только Вена — он вел себя спокойно и приветливо и наблюдал за происходящим, словно это все отличное кино со спецэффектами.
Я тестировалась уже со столькими отрядами, что лица начинают сливаться.
Усиление талантов, связанных со стихиями, выматывает куда больше, чем работа со скоростью или видениями. После сессии без участия стихийников я в принципе даже не устаю, но приведите ударный отряд — и дневной сон мне гарантирован.
Снаружи невероятный шторм. Черный, как деготь, всюду молнии, и стена дождя пытается растереть мир в порошок. Удивительно, как тарианцы не погибли в первые годы жизни на планете.
Пятница, 23 мая
Немножечко сплетен
Завтра следующая серия «Скрытой войны» (неделя здесь длится шесть дней). Мори предложила присоединиться к ним во время просмотра, но я отказалась. Не то что я не собираюсь смотреть, но отныне предпочту держать свои нервные срывы в тайне. Мы трепались о большой буче в СМИ и о том, как странно для некоторых сетари видеть в открытом доступе собственные снимки, и что некоторые из рисунков поклонников (на Таре обожают разнообразный фан-арт) когда-то дико раздражали Мори, но она переросла это и теперь почти не заморачивается.
Мори еще добавила, что я оказалась права насчет Сонн: она жутко расстроилась. В серии ее изобразили послушной приспешницей злодея Рууэла, и пусть никаких мерзких слов в ее уста не вложили, Сонн очень плохо это восприняла. Рууэл же, похоже, ограничился единственным комментарием: мол, он ожидал от создателей большего здравомыслия. При этом он по максимуму нагрузил четвертый отряд — Мара использует такую тактику на мне, когда замечает симптомы раздражения или беспокойства.
Мне было интересно, наслаждались ли другие отряды — особенно пятый — трудностями четвертого, но Мори явно пока не готова обсуждать со мной такое. А я, в свою очередь, слишком осторожна, чтобы в открытую расспрашивать о Рууэле.
В целом, спокойный день. Тренировка с Марой, медицинские тесты, которые, к счастью, стали назначать чуть реже. Много читала о себе и об Аренроне. Поскольку лантары все равно не пользовались особой популярностью ни на Таре, ни на Коларе, последние новости заглушили смущение людей и подтвердили всеобщее мнение, что именно лантары виноваты в потере Муины.
Суббота, 24 мая
Десятый отряд
Очередь десятого отряда. Того самого, что пошел с двенадцатым спасать всех у Колонны. Работа с ними пробудила много воспоминаний. Командир отряда, Харал — спокойный, тихий парень, и мне уже доводилось видеть, насколько он хорош в чрезвычайных ситуациях.
И пусть я уже усиливала всех членов отряда во время спасательной операции, сегодня все равно тестировались от и до, а затем, «раз уж все в сборе», устроили небольшую боевую тренировку с бродягой на буксире. В десятом есть Мейн с талантом телекинеза и Тенс с левитацией — две девушки ниже меня ростом, и мы позабавились, придумывая, как бы им поудобнее меня перетаскивать.
После опять обедала с тестировавшимся отрядом и снова выслушивала вопросы о Каласе. Всегда легко опознать капитана команды: это тот, кто внимательно смотрит на меня, определяя, не собираюсь ли я разреветься. В общем-то, я не против поговорить о Каласе, просто не понимаю, почему сетари так жаждут расспросить обо всем лично, ведь все они явно смотрели запись моих похождений. Я обрадовалась, когда тема сменилась на более пространные рассуждения о лантарах и о том, были ли обитатели Аренрона приверженцами какого-то странного тайного культа или о них знали все лантары.
Я начала клевать носом, и Харал распустил отряд и вызвался меня проводить.
— Спасибо, что терпела их, — сказал он, когда мы ехали вниз на лифте. — Тебя так каждый отряд после тестов допрашивает?
— Некоторые все еще зациклены на безупречно корректном поведении, — ответила я, и Харал улыбнулся.
— Мы стараемся приспособиться. Нас готовили к столкновению с ионотами и друг с другом, но не с необыкновенной девушкой из другого мира, которая полностью изменит нашу жизнь.
— Я типичная австралийка. — Я открыла дверь, пытаясь скрыть смущение.
— Значит, Озтралиа — крайне обескураживающее место, — произнес он и отвлекся на впечатляющую вспышку молнии снаружи. — Вот к примеру… на Таре мало кто вынес бы подобное в своем жилище. Не говоря уже о том, что тебе пришлось пережить.