Только у нас аборигены жили разрозненно, а здесь создали союз. Князь не утаил от меня причину этого. Народы объединяются, когда их окружают сильные враги. Здесь было то же самое. Угроза шла не от перевала, а с моря. Время от времени приплывали большие корабли и высаживали войска в природной гавани, имевшей подходящую глубину и широкий песчаный пляж, не позволявший лесовикам устраивать засады. Армия захватчиков углублялась вглубь суши на какое-то расстояние, но сопротивление местных племен заставляло пришельцев поворачивать обратно.
— Ты меня перехитрил, — сказал князь. — Твои люди не пошли в лес, а не дали нам ловить рыбу.
Я не стал объяснять, что идея была не только моей, да и сам правитель не интересовался такими деталями. А вот меня кое-что занимало, но ответа я пока не знал. Чьими же были корабли, которые высаживали здесь войска? Неужели Ларгас пытался занять Северные земли? Или это Гурчан делал попытки завоевать весь остров?
В любом случае, теперь угрозы с моря не будет: у Ларгаса флота пока нет, а мы сами на себя нападать не будем. Перевалов князю можно не опасаться — похоже, наступала мирная жизнь. Однако собеседник поведал, что восточнее располагался другой большой союз племен, с которым они не очень дружны.
Впрочем, на мое предложение оградить их от соседей князь неожиданно ответил:
— Тогда мои люди будут воевать друг с другом. Да мы уже давно не враги, а только притворяемся.
— Зачем?
— Чтобы был мир и порядок.
Я сначала посчитал князей большими хитрецами. Только ведь и земные политики делают то же самое. Кажется, люди везде ведут себя одинаково. Значит, и мы с Николаевичем ничего здесь не изменим. Зачем же нас послал Куратор?
Я подарил князю кинжал и новейшее ружье. Старый лесовик пытался остаться невозмутимым, но я почувствовал, что он доволен.
Ответный подарок меня удивил. Уже провожая меня в дорогу, правитель что-то негромко сказал одному из лесовиков — я ничего не расслышал. Вскоре мне привели собаку. Уже подросший крупный щенок с обожанием смотрел на всех окружающих людей, радостно повизгивал и вилял хвостом.
— Это Нусси, — сказал князь. — Ты ее не убивай, а найди ей хорошего кобеля. Она вырастет и принесет много больших щенков. У тебя всегда будет мясо.
Что поделаешь, лесовики едят собак. По большому счету, у местных жителей нет выбора, ведь из других домашних животных в хозяйстве только козы и грымсы. Да и в королевстве отношение к собакам довольно прохладное. Люди их мясом не питаются, но забить состарившегося пса на корм свиньям — вполне обычное дело. Исключение — бары. Этих огромных серых псов холят и лелеют, а хоронят, как людей.
Щенок на бара походил мало: коричневый, гладкошерстный, с висячими ушами. Проявив изрядную сообразительность, Нусси подошла ко мне вплотную и радостно гавкнула. Преданный собачий взгляд кого угодно не оставит равнодушным — я взял протянутый поводок и двинулся в обратный путь уже хозяином живого существа.
Дорога оказалась нелегкой. Временами Нусси послушно шла рядом, но через каждую сотню шагов рвалась в сторону, видимо, почуяв что-то интересное. Потом собака устала, и мне пришлось ее нести. Конечно, я мог отдать ее одному из сопровождавших меня солдат, но мне почему-то казалось, что хозяин не должен так поступать.
Разумеется, собачка, не привыкшая к долгой дороге, устала. Едва зайдя в мой домик, Нусси улеглась на пол и мгновенно уснула. Однако приключения маленькой путешественницы не закончились: Степан вызывал меня в столицу. Я мог оставить собаку здесь, ведь мои отлучки обычно длились недолго. Только в столицу вызывали еще Капитана, Пухляна и Порана — явственно пахло серьезными переменами. Всю дорогу Нусси проспала в крытой коляске у меня в ногах.
— Ларгасцы просят дать им короля, — удивил нас Степан.
После того как наш флот уничтожил соседей остатки кораблей и порты, жители Ларгаса занялись взаимным уничтожением. Другими словами, у них разразилась гражданская война. Три сотни владетелей что-то не поделили между собой и разбились на две враждующие партии. К противникам добавились недовольные крестьяне, оставшиеся без работы моряки и рыбаки, разоренные купцы — всех настоящая жизнь не устраивала, и народ ввязался в битву за светлое будущее.