Тур – это здоровенная хреновина ростом в интервале 170–180 сантиметров и массой семьсот-восемьсот килограмм, с длинными и острыми рогами. Полегче носорога, конечно, но лобовой удар животного подобной массы не выдержит даже самый крепкий из людей.
Так что мне в каком-то смысле повезло, что Эстрид выдернула меня не посреди дикого леса, где я обязательно по глупости связался бы с турами. Ну или просто по незнанию подошёл бы к ним слишком близко.
– Вон тот хлеб лучше не брать, – показала взглядом Эстрид. – Я много слышала о ромейском хлебе и вон тот – низшего качества.
Я посмотрел на указанный некроманткой прилавок. Хлеб был круглым, как каравай, только без современных мне украшательств, а с крестообразным надрезом. Цвета он был серого, несколько нездорового, вдобавок местами подгорелый. Я бы и сам не стал покупать такой.
– Лучше купим вон тот, – указала Эстрид на соседнюю лавку.
Тут хлеб бы аналогичной формы, но цвет у него более хлебный, то есть с румяной коркой и вообще как-то ближе к моим представлениям о хлебе.
– Сколько? – спросил я.
– Один кератий за булку, – ответил продавец.
А это ещё что такое? Пока разберёшься в монетной системе византийцев можно голову сломать!
– Это половина милиарисия, – подсказала мне Эстрид.
– Дай шесть булок, – вытащил я из кармана три серебряные монеты.
Качественный хлеб стоит дорого, спешу заметить. Шестнадцать грамм серебра отдал только что…
Но скоро деньги перестанут иметь значение. Наладим связь с долбокультистами и начнём оптовую торговлю сахаром. Торговую лавку можно поставить вмонтированной в крепостную стену, чтобы с видом на улицу и удобными подходами. Небольшое окошко выдачи товара можно сделать с металлической задвижкой, а площадку перед торговой лавкой сделать простреливаемой с башен. С учётом будущих часовых, коих я подниму из излишков поступающих мертвецов, ставить лавку будет безопасно.
Сахар продавать, на самом деле, опасно. Он будет стоить дороже золота, ну или близко к золоту. Обязательно появятся желающие поживиться за наш счёт, поэтому безопасность надо устроить максимальную. Чтобы ни одна сука, как говорится…
Хлеб мы положили в рюкзак Эстрид, после чего пошли дальше.
– Почём вино? – спросил я.
– Это не вино, – ответил продавец.
Этот выглядел как сириец, ну или просто араб, но хорошо говорил на латыни, чувствуется по произношению. Безбородый, средней комплекции, с орлиным носом и недовольно смотрящими карими глазами.
– Тогда что это? – поинтересовался я.
– Это евкратон, – ответил продавец.
Снова что-то византийское. Я вопросительно посмотрел на Эстрид, но та недоуменно покачала головой.
– Из чего делают евкратон и для чего используют? – задал я свой вопрос.
– Шутишь? – с подозрением посмотрел на меня торговец.
– Клянусь тебе, что понятия не имею, что такое евкратон, – уверил я его. – Мы прибыли из дальних краёв, поэтому не знакомы с местными обычаями.
– Евкратон – это напиток из воды, тмина, перца и аниса, – ответил торговец. – Самый популярный напиток у ромеев, после вина. Брать будешь? Два с половиной милиарисия за меру.
А сколько этот мера? Сука… Надо найти человека, который поможет разобраться в местной системе мер и весов.
– Дай одну меру, – попросил я, вынимая монеты.
Продавец молча принял деньги и вытащил из-под прилавка глиняный сосуд размером с ведро. По весу примерно десять литров. Да уж, дал я лишка… А если напиток окажется на вкус как говно? Предпочтения у византийцев могут быть совершенно иными, поэтому я купил кота в мешке за нормальные деньги.
– Оттащим это домой, – сказал я Эстрид.
Пробившись через людскую толщь, мы вышли на проспект и почапали к дому.
Из переулка выбежал мальчик с грязными серыми волосами и в потрёпанной одежде. Он подошёл поближе и начал говорить что-то просительное на греческом.
– Ты его понимаешь? – спросил я у некромантки.
– Денег хочет, – ответила та, а затем посмотрела на мальчика недобрым взглядом и произнесла. – Фиге.
Парень изменился в лице. То есть его наигранно-жалостливое выражение исчезло, превратившись в разочарованное и досадное. Он молча вернулся в переулок, где исчез.
– Фиге – это по-гречески значит «уходи»? – спросил я у Эстрид.
– Да, – ответила та.
М-хм. Фиге, значит. Запоминаем.
Дома я поместил амфору с неизвестного качества напитком в подвал, что на кухне, а затем пошёл на подземный этаж.