– Я бывал во множестве миров, – хмыкнул Савол. – И в твоём тоже. Технократия, постиндустриальная раздробленность, страны-противники, пышущие националистической ненавистью друг к другу – нелепый примитив. Наша цивилизация давно уже покончила с подобными глупостями. Возвращаясь же к тому миру… Назову его для тебя Терра-2. Возвращаясь же к Терре-2, следует понимать уникальную обстановку, предшествовавшую открытию порталов. Доминирующими державами в Европе, если мне не изменяет память, а она так обычно не делает, были Римская империя и Империя Сасанидов. Твои предки к тому моменту только выбрались из своих глухих лесов и начали покорять руины Римской империи…
– Погоди-ка, – прервал я его. – Если доминирующая держава Римская империя, то каким образом её руины могут покорять мои предки?
– О, да, это моя ошибка, – раздражённо фыркнул Савол. – Восточная Римская империя доминирует, а руины Западной Римской империи покоряют различные молодые народы, в том числе и твои предки. Точнее не твои предки, а параллельная версия твоих предков. Они теперь точно не твои предки, ведь твоя параллельная версия просто не родится в той реальности, так как исторический процесс там пошёл совершенно иначе. Порталы, знаешь, вносят свои правки.
– Да, понимаю, – кивнул я.
– Ну-ка, переверни вон тот труп, – указал лапой на покойника Савол. – Под ним есть что-то съестное.
Я послушно перевернул покойника, которого почему-то не стали сжигать. Он был одет в серого цвета робу и подвязанные верёвкой штаны. В руках он сжимал кусок хлеба.
На вид покойнику было лет двадцать. На голове его был выбрит круг, как у монахов из исторических фильмов, а на груди висел крест из дерева. Убили его перерезанием горла, причём чем-то бритвенно-острым. Есть хотелось очень сильно, а ещё я, после стольких лет работы в морге, утерял некоторую часть брезгливости. Священник умер недавно, поэтому хлеб был относительно чист. Есть можно, думаю.
Разделив булку черствого хлеба на три неравные части, передал меньшую Саволу, а большую положил в карман, это в запас.
– От запаха горелого мяса у меня разыгрался аппетит, – принял кусок хлеба в лапы кот. – М-м-м, чёрствый хлеб? Терпеть не могу.
– Сейчас воды принесу, – сказал я и пошёл к колодцу.
Так, на топливо для костра неизвестные разобрали крышу колодца и обломки небольшого дома, от которого остался только каменный фундамент.
– А трупы обязательно сжигать? – спросил я, вытягивая из колодца ведро на верёвке.
– Вообще не имеет смысла, – произнёс кот, ненадолго перестав грызть краюху хлеба. – Предположу, что эти воины страдают суеверностью и оттого занимаются всякой ерундой.
– А в чём суеверность? – на всякий случай уточнил я.
– В том, что для уничтожения восставшего мертвеца нужно сжигать его дотла, – ответил мне Савол. – На самом деле, мертвецы переносят с собой в новую нежизнь почти все недостатки человеческого тела. Отрубишь голову – остатки гнилых мозгов больше не смогут управлять конечностями. Отрубишь конечности – бедный мертвец не сможет тебе как-либо навредить. Перерубишь позвоночник – мгновенно убьёшь. Преимущество только одно – поражение всех жизненно важных органов не способно уничтожить мертвеца мгновенно. Хотя в случае с внутренними органами всё не так однозначно.
Я достал ведро из колодца и принюхался к воде. Свежая и холодная. Жадно приложившись к краю ведра, я от души напился. Ох, как давно же не было воды!
– В чём неоднозначность? – спросил я, поставив ведро на землю под углом.
– В том, что в отдалённой перспективе долговечность мертвеца с повреждёнными внутренними органами стоит под большим вопросом, – объяснил Савол, с важным видом подходя к ведру.
– Ну да, гниение начнётся сразу в тот же день, – кивнул я.
Кот тоже, по всей видимости, испытывал жажду, поэтому лакал долго.
– П-ф-ф-ф! – тряхнул Савол мордой. – Вот именно! И в этом твоя главная задача как некроманта – повысить долговечность своих созданий. Поднять мертвеца может любой дурак, а вот сделать так, чтобы он был полезен долгие годы – это даже не искусство, а наука. Причём уже давно.
– Бальзамирование? – предположил я.
– Видишь? Ты уже подходишь по критерию знаний! – усмехнулся кот, а затем снова залакал воду.
– То есть проблема стихийно поднятых мертвецов – недолговечность? – спросил я.
Кот отступил от ведра и испытующе уставился на меня.
– Думай, – произнёс он.
Я начал соображать. Что не так в моём утверждении? Мертвецы восстают, шастают по Серой пустоши… Не пустоши – пустыне. Пустыня – это крайне низкая влажность, а также эпизодически высокие температуры. Значит…