Молодая женщина ощутила за своей спиной крепкие легкие крылья, оттолкнулась и взлетела. Ветер ласково подгонял ее тело, и солнце приятно припекало пернатую спину. Адария сделала круг в лазурном небе, полет вдохновлял, возбуждал и дарил непередаваемое ощущение радости. Она посмотрела вниз, и дыхание ее на миг замерло. Под ней простирался Эгасс, но не такой, каким она привыкла его видеть. Белый дворец был разрушен, в толстых стенах, которые могли бы выдержать натиск любого врага, сейчас зияли огромные дыры, двор был заполнен песком и каким-то мусором, чудесная высокая башня, с которой она так любила глядеть на город, лежала на земле, словно подкошенная метким ударом неведомого врага. Всюду валялись белые камни, напоминавшие с высоты обломки белоснежных костей. Людей внизу не было, впрочем как и нигде вокруг. Адария опустилась ниже, сделала несколько кругов над двором и поняла, что все то, что она приняла за мусор, — это торчащие из песка части человеческих тел.
«Что здесь случилось?» — в ужасе прокричала она свой вопрос, но вместо слов из горла ее вырвался лишь пронзительный птичий крик. Тут же картина сменилась на другую — по пустыне шла вереница людей разного возраста, у каждого были в руках какие-то узлы и вещи. Люди шли быстро, многие нервно озирались назад, они явно спешили покинуть опасное место. Когда Адария посмотрела своими птичьими глазами в сторону, откуда шло бегство, то увидела знакомые блестящие крыши домов и силуэт родного Белого дворца. В этом сне он был еще цел.
Сбитая с толку увиденным, она снова взлетела повыше и помчалась к городу, кружась над крышами покинутых домов, а когда присела отдохнуть и осмотреться на высокий шпиль старой пожарной вышки, то из горла ее снова вырвался полный ужаса крик — далеко на горизонте поднималась чудовищная песчаная буря. Высокая стена пыли и песка быстро двигалась на беззащитный город, грозя похоронить под собой дома, жителей и даже дворец ее отца. Внезапный порыв сильного, сбивающего с ног ветра, сорвал Адарию с места и швырнул прямо на каменную стену.
Дочь правителя золотых песков Эгасса проснулась в темных покоях Белого дворца, крича от ужаса. Перепуганная насмерть старая нянька и служанки бросились к ней, не зная, что и думать. Увидев, что воспитаннице ничего не угрожает, старуха зажгла лампу, напоила девушку вином, и мягко погладила ее по руке.
—Что ты, девочка моя? Что случилось? — заботливо спросила старуха.
—Кэсмей, она послала мне сон. Богиня показала мне грядущую беду, — с трудом проговорила молодая женщина.
Ее расширенные от ужаса глаза не отрываясь глядели на няньку и перепуганных ее криком девушек, будто она еще не окончательно проснулась и осознала, что происходит. Кэсмей пригляделась к Адарии, и заметила, что неестественно огромные черные зрачки почти полностью скрыли янтарную оболочку глаза, оставив видимым лишь крохотный контур. Старуха нахмурилась, все это ей очень не понравилось.
—Что ты, Ада, это просто дурной сон, — начала она успокаивать воспитанницу.
—Нет! Нет! — вскричала вдруг та и схватила старуху за костлявые плечи, с силой сжимая их. —Я была птицей, я летела над разрушенным дворцом, я видела, что на Эгасс нагрянет страшная песчаная буря и видела бегущих из города людей!
—Тише-тише, милая, успокойся. Ты просто переволновалась из-за новостей, поэтому то и приснился тебе кошмар.
—Правда, госпожа Адария, думаю Кэсмей права, — поддержала няньку одна из служанок.
—Ты не веришь мне, — разочарованно произнесла Адария и тут же отпустила старуху.
Если уж Кэсмей не верит, значит и другие решат, что вещий сон о грозящей беде — это просто выдумка девицы, нежелающей выходить замуж. Но она все же должна рассказать отцу о своем сне, передать предупреждение богини. «Пойду к нему утром» — решила про себя девушка. Она снова посмотрела на свою старую няньку, но та лишь что-то бормотала вполголоса, унося обратно вино. «Мудрая Кейтар, заставь отца поверить в мои слова, прошу тебя» — мысленно обратилась к богине молодая женщина. Служанки и старая Кэсмей уже погасили лампу и снова легли спать, а дочь правителя золотых песков так и пролежала до рассвета, беззвучно молясь своей покровительнице.
3
Настало утро, Роммин проснулся, открыл глаза и невольно улыбнулся, увидев свет, пробивающийся сквозь разломы и трещины в каменной двери. Очень хотелось пить, а вот желудок, как ни странно молчал, только голова у Роммина все еще кружилась, когда он начал вставать. Размяв затекшие после сна руки и ноги, он без лишних раздумий поднялся по лесенке, чтобы посмотреть на мир в дневном свете. Возле выхода стало намного светлее, и, приглядевшись как следует, Роммин обнаружил причину, по которой его попытки открыть дверь провалились. Длинная вертикальная трещина расколола каменный люк надвое, и одна из половин попросту сдвинулась с места и застряла. Что ж, Роммин был теперь достаточно тощим, чтобы с легкостью пролезть и в половину двери, оставалось лишь как-то передвинуть большой тяжелый кусок камня.