Мужчина поморщился, пытаясь пошевелить руками и восстановить движение крови. Он понимал, что если веревка высохнет и сожмется на его запястьях мертвой хваткой, то пальцы его вряд ли можно будет спасти. Роммин понимал также, что его попытки лишены смысла, ведь морской червь явится уже к ночи, и жить ему осталось очень недолго. Но он не мог вот так просто стоять, ничего не делая. Некоторое время мужчина упрямо продолжал шевелить конечностями, насколько позволяли веревки, и вскоре почувствовал волну покалывания в затекших руках и ногах. Когда они хотя бы частично вернулись к жизни, мысли снова одолели его усталый ум. Он прикрыл глаза, которые уже болели от ветра и соленых брызг, и сам не заметил, как задремал, погрузившись в спасительный сон. Мужчина тяжело обвис на веревках, которые неприятно впивались в кожу, но усталость тела оказалась сильнее причиняемых путами неудобств.
Роммин снова увидел, ставший уже привычным, вид города с большой высоты. Он стоял у окна белокаменной башни, глядя на нежно-розовое закатное небо. Солнце лениво заползало за горизонт, упрямо продолжая нагревать и без того раскаленные крыши далеких домов. С такой высоты они казались не больше горошины. Горячий воздух неровно, зыбко колыхался, делая открывающийся сверху вид похожим на непрочную иллюзию. Крепостная стена далеко внизу, такая ослепительно белая днем, что на нее было больно смотреть, теперь окрасилась в мягкие цвета закатного неба. Там же внизу, на левой башне у ворот, вяло и неподвижно висел флаг Эгасса — крылатый лев с круглым изумрудом во лбу. Именно по флагу стало ясно, куда Богиня хочет направить Роммина.
Сон был, как и всегда, на редкость реалистичным. Роммин ощущал тяжелый жар воздуха всей своей кожей, несмотря на легкие одежды и едва уловимый здесь, на высоте, ветерок. Он посмотрел на свои руки, и сразу узнал их, именно эти руки он видел в каждом своем сне о далеком Эгассе. Крупные, но изящные и ухоженные кисти приятного шоколадного цвета покоились на рельефном рисунке, украшавшем белокаменное башенное окно. Руки эти явно принадлежали женщине и были унизаны дюжиной золотых колец, в одно из которых, имевшее форму глаза, был вставлен крупный камень бирюзы. Черные прожилки на нем были так причудливо расположены, что при первом взгляде на кольцо, казалось, будто на тебя смотрит узкий вертикальный зрачок. Камень тускло вспыхнул и погас, будто бы подмигивая Роммину, а затем случилось то, чего еще ни разу не было в этом сне-посланнике, — он ощутил легкий глухой толчок, за которым последовал сокрушительный грохот. Все вокруг — далекий розовый город, высокая башня, нежные руки в кольцах и закатное марево — вдруг исчезло. Роммин вздрогнул и проснулся.
Он тяжело дышал и не сразу осознал, что произошло. С трудом поднеся руки к голове, все еще кружащейся после кораблекрушения, мужчина вдруг понял, что он больше не является пленником скалы. Камень, к которому был привязан Роммин, пересекала вертикальная трещина толщиной с ладонь, по всей вероятности веревка не выдержала давления расходящихся частей камня и порвалась. Мужчина тут же быстро огляделся вокруг, но никого из племени дикарей рядом не было. Он принялся лихорадочно искать какой-нибудь острый обломок, чтобы перерезать остатки веревки на руках и ногах. Если ему представился шанс на спасение, то нельзя его упускать. Как назло все камни были гладкими и скользкими, трудолюбивые морские волны давно обточили их, превратив в бесполезные кругляши. Роммин выругался и принялся тереть веревки на запястьях о трещину в длинном камне. Наконец она поддалась, и он начал распутывать ноги. Пальцы еще плохо слушались, онемение проходило медленно, но мужчина понимал, что нельзя терять ни минуты, и продолжал нетерпеливо дергать просоленную, осклизлую от воды веревку.
Что ждет его дальше? Куда ему идти? Где добыть еду и воду? Сейчас это не имело значения. Роммин знал одно — нужно уходить и как можно скорее. Возможно, грохот, который он слышал во сне, спугнул стражей-вормтов, если они были где-то поблизости, но надолго ли? Богиня все-таки пощадила его, но от дикарей этого ждать не стоит.
Роммин с большим трудом смог распутать веревку на своих ногах и наконец огляделся вокруг. Теперь он был свободен, однако что-то было не так. Неясная, легкая тревога заполняла сознание мужчины. Он снова осмотрелся и прислушался. Вот оно — все птицы исчезли, остров словно бы замер в настороженном ожидании чего-то. Но чего? Ум его лихорадочно заработал. Роммин не раз слышал от моряков истории о том, что птицы и животные могут предсказывать землетрясения или бури. На некоторых кораблях жили неры — грызуны, покрытые чешуей, очень похожей на рыбью. По их поведению часто предсказывали морские шторма. Если зверюшка начинала бегать по кругу в своей клетке, а потом застывала столбиком, значит жди непогоды на море. Неры были редкими зверями, мало кто мог позволить себе подобные траты, но Роммину посчастливилось один раз увидеть их. Капитаны обычно бывали суеверны и предпочитали не показывать неров никому, кроме членов экипажа, тем не менее, однажды Роммин, после описания груза, был приглашен вместе с дядей на «Кассиону» — одно из богатейших судов. Его дядя, Мэлон Дэйн, и капитан Корц были старыми приятелями. Корц предложил выпить за завершение удачного рейса, а заодно решил похвалиться перед Мэлоном и Роммином своей удачей — ему удалось раздобыть трех детенышей неров. Тогда-то Роммин и увидел впервые этих чудных созданий. Детеныши были размером с маленькую крысу, их тельца покрывали мягкие переливающиеся чешуйки, отливавшие бледно-зеленым цветом. У Роммина они вызвали одновременно смутную неприязнь и какой-то странный интерес.