Однако сейчас и без нера было понятно, что дело неладно. Роммин все еще не решил, в каком направлении ему идти, чтобы избежать новой встречи с вормтами, но одно он знал точно — нужно двигаться как можно быстрее, пока есть возможность. Мужчина осторожно, опасаясь возвращения головокружения, слез со скалы. Его босые ноги оказались по щиколотку в прохладной морской воде, и Роммин побрел вдоль берега, решив, сам не зная почему, выбрать направление по левую сторону от камня.
Он прошел уже приличное расстояние, подгоняемый страхом снова оказаться плененным, но так и не встретил ни единой живой души. Птиц по-прежнему не было слышно, и это заставляло мужчину нервничать. Першение в горле становилось невыносимым, и желудок начал громко урчать, требуя пищи. Роммин понимал, что ему не уйти далеко в таком состоянии, и нужно где-то раздобыть пресную воду и еду, иначе он просто лишится чувств прямо на берегу. От отчаяния он уже собрался было направиться вглубь острова, но там, насколько хватало взгляда, везде лежал песок, лишь где-то далеко виднелись редкие деревья. Спрятаться здесь было практически негде.
В том направлении, куда он шел, побережье было усеяно невысокими скалами, едва ли выше его собственного роста, и редкими группками странных хвойных деревьев, чьи корни переплетались и поднимались над песком на порой на три фута. Глядя на них, казалось, что корни вот-вот оживут, и деревья пойдут, перебирая ими, словно длинными непослушными ногами, и перемалывая под собой белый шуршащий песок. Роммин представил, как жутко они будут выглядеть ночью, при свете луны — черные силуэты на кривых ветвистых ногах, бросающие на пустой берег уродливые тени. Он поежился и поспешил вперед, раздумывая, подойдут ли для еды выброшенные на мокрый песок морские водоросли, но те источали такой отвратительный запах, что попробовать их мужчина так и не решился.
Время от времени Роммин оборачивался назад, каждый раз опасаясь увидеть погоню, но за ним никто не гнался. Это внушало надежду, хотя подозрительная тишина вокруг все еще тревожила его. Птицы по-прежнему молчали, и за все время, что он шел, мужчина не увидел в небе ни одного крылатого силуэта. Если они действительно скрылись в преддверии бури, то и ему нужно искать убежище. «Странно все это, — подумалось ему. — Неужели бури здесь бывают так часто?» Только вчера или пару дней назад (Роммин не знал, сколько он пробыл без сознания, прежде чем очнулся), сильный шторм потопил корабль, на котором он плыл, а теперь, судя по всему, стихия снова готовится пуститься в разгул.
Тут взгляд его упал на полосу прибоя, и странное поведение волн заставило мужчину остановиться и присмотреться к ним. Вода начала противоестественным образом отступать обратно в море, обнажая песчаное дно. Что-то здесь не сходилось. К вечеру должен был начаться прилив, а не отлив, потому его и привязали к камню, чтобы морская гадина могла подобраться поближе вместе с растущей водой и беспрепятственно сожрать принесенную ей жертву. А тут волны отползали в море, словно пугливый лесной зверек, торопливо отступающий в кусты при виде человека с ружьем.
Роммин окинул взглядом побережье, и везде картина была одинакова — вода схлынула, и целые футы песчаного дна выступили на поверхность. Шум прибоя внезапно стих. Тут и там трепыхались маленькие рыбки, которых родная стихия предательски оставила погибать, и Роммин, решив, что они вполне могут сгодиться в качестве еды, заторопился, насколько позволяли усталое тело и головокружение, подобрать бьющиеся серебристые тельца. Он успел собрать около пяти штук, подогнул край разодранной грязной рубашки и сложил туда свою нехитрую добычу. Голова закружилась еще сильнее, и Роммин решил немного отдохнуть и отдышаться. Он побрел к ближайшей скале, на которую можно было присесть, снова проверил, нет ли за ним погони. Погони не было, но тревожное чувство, которое пробудили в нем исчезнувшие птицы, теперь стало еще сильнее из-за неестественной тишины вокруг. Без криков чаек, плеска волн и с застывшими на своих корнях-ходулях странными деревьями за спиной, Роммин почувствовал, что здесь стало совсем неуютно. Он вновь подумал о том, что нужно уходить как можно быстрее. Скоро здесь случится что-то страшное, никогда такое безмолвие в природе не сулит добра.