Она твердо решила забыть о путешествиях, начать другую жизнь. Завела новых друзей, заказала портному нарядные платья, вырастила в садике черные розы — самые модные цветы сезона. Разучилась беспокоиться о завтрашнем дне — она смеялась шуткам беспечных соседей, пела их песни.
Если бы не этот неуклюжий паренёк! Она тоже была белой вороной, её тоже дразнили — Зара знала, как это неприятно. И не могла смолчать. Вот результат — её выгнали.
Она всегда так боялась дороги. Теперь дорога — спасение.
Смеркалось. Хотелось спать, хотелось есть, хотелось верить, что она найдёт укрытие в ближайшем лесу.
Ноги ступали по мягким иголкам, запах смолы смешивался с другим неожиданным запахом — близкого жилья. Зара приободрилась — может, и не придется ночевать на голой земле.
Тропинка резко пошла в гору, спустилась в овражек, а оттуда прямиком на окружённую соснами поляну. К гигантскому дереву правым своим боком мостилась ветхая избушка и внимательно смотрела на Зару открытыми окнами.
Она в нерешительности остановилась — как бы снова не прогнали. Но делать нечего — собралась с духом и постучалась в обшарпанную дверь.
— Чего надобно? — послышалось из домика.
— Мне бы переночевать... — неуверенно начала Зара.
— Из счастливого города небось идешь, а? Знаем таких. А за ночлег что дашь?
— У меня ничего нет... — растерялась Зара.
— Счастьем поделишься?
Она-то? Счастьем? Что за злая шутка?!
Зара вздохнула, кивнула. Хорошо, поделится она счастьем — пусть возьмут, если найдут.
Дверь тут же распахнулась. На пороге стояла невысокая пожилая женщина.
— Проходи, счастливая, — пригласила гостью она.
И засуетилась, накрывая стол. Достала из сундука старенькую штопаную скатерть. Расставила надбитые тарелки. В одной скучал черствый кусок ржаного хлеба. Три чищенные луковицы сиротливо катались в другой. Зара скромно присела на краешек скамьи. Отломила маленький кусочек хлеба. Стыдно объедать хозяйку. У неё и так с едой не густо. Но не успела разжевать корку, как стол зашевелился, и скатерть пошла волнами. С полок сами спрыгнули на стол кувшины с наливкой. Жареная утка с яблоками улеглась на блюдо. Пироги стройным рядом выползали из печи.
Голодный бред? Зара моргнула, потом еще раз, но поросята с утками не исчезли. Она протянула руку за пирогом, положила ломтик в рот — вкусно! Посмотрела на хозяйку — та сияла полуденным солнцем.
— Не понимаете вы своего счастья. И чего из города бежать? Сытно, тепло. Так нет же, то один на ночлег придет, то другой. Всё ищут, ищут! — ворчала женщина.
— Это из-за меня? — Зара не верила глазам.
— Из-за кого же еще? — удивилась хозяйка. — Ну-ка, прикоснись!
Перед носом Зары мелькнула пустая корзинка. Она вытянула руку, недоверчиво погладила выпуклый плетеный бок.
— Так-то лучше! — обрадовалась женщина, чуть не приседая под весом вмиг отяжелевшего лукошка.
Из корзинки вызывающе торчали круги колбасы, румяные батоны хлеба, ощипанные куры.
Зара недоуменно уставилась на свою руку...
***
Она ушла еще затемно, пока дом крепко спал. Необъяснимая сила гнала вперед. Наверное, так чувствовал себя каждый подорожник, а она испытала впервые.
Зара не спеша брела по тропинке, собирала шишки. Под ногами пружинил ковер из иголок, хотелось просто идти вперед и ни о чем не думать. Не думать, однако, не получалось.
Оказалось, подорожники умеют не только скитаться по дорогам. Могут еще делиться счастьем. Даже если сами этого счастья не видели. Что у неё было хорошего? Насмешки, неудачи, мимолетная любовь. Травля. И никого рядом — она даже не знает, куда идти, что делать. К ней никогда не приходил человек с золотой пряжкой на шляпе, не шептал на ухо тайных слов. Да и кто Зара такая, чтобы он к ней пришёл?
Не успев посветлеть, небо сомкнулось свинцовыми тучами, поднялся ветер. Зара растерялась. В Мирте если и шёл дождь, то— тихий, теплый. Громы, молнии, ураганы были в диковинку. Лишь раз в жизни она попала в разбушевавшуюся непогоду. Гроза застала их с Яном в дороге. Они прятались в густой листве, и Зара всё время просидела, вцепившись в Яново плечо, безуспешно пытаясь успокоить зачастившее от волнения сердце.
Крупная капля свалилась за шиворот, вторая угодила прямиком на макушку. Громыхнуло небо. Зара бросилась к ближайшей сосне, забилась под пушистую ветку. Капли соединились в сплошную стену, отгородили от мира.