Навалилась тошнотворная слабость, захотелось есть. Зара повертела в руках шишку — оставила себе самую симпатичную. А что если... Получилось же наполнить лукошко хозяйке!
Она пересела поудобнее, торжественно положила шишку перед собой, накрыла рукой, зажмурилась. В воображении замелькали тарелки с фазанами, ломти сыра дразнили дырками, хитро подмигивала жареная рыба. Зара глотнула слюну, в предвкушении открыла глаза. Шишка как шишка. Немного шершавая, ребристая. Зара в сердцах зашвырнула её по ту сторону от дождевой стены.
Не пойдет она никуда, вернётся в город! Наверняка горожане о ней и не вспомнят, она тихонько проберется в свой дом... А если вспомнят? И каждый день будут травить. Снова сидеть взаперти, дрожать от страха?
Если вернётся, от неё откажется клан. Для подорожника — это позор. Даже для такого нерадивого, как она.
Зара медленно поднялась, вздохнула и вошла в дождь. Страх куда-то ушёл, за ним убралась и пасмурная погода. Жажду пришлось утолить собранной в лопушиных листьях дождевой водой. Голод заставил залезть в малинник, где она больше поцарапалась, чем наелась. Голова кружилась от слабости, неприятно саднили израненные колючками руки, заплетались ноги, но Зара не останавливалась.
Хвойный лес закончился обрывом. До горизонта тянулись пёстрые ленты полей, чуть правее бежала извилистая тропка. Ноги сами несли Зару вниз. Она спустилась к подножию обрыва — здесь тропинка вливалась в тракт.
Зара успокоилась, перестала сопротивляться дороге. Пройдёт, сколько сможет. Пропадёт, так пропадёт. Горевать о ней некому. Вспомнят о ней родители? Почувствует Ян, если случится беда? Никогда этого не узнает. Надо просто идти. Шаг, другой.
Мерно колышется трава, припекает солнце.
— Эй, барышня, далеко идёшь?
Она нехотя оглянулась. На козлах повозки сидел мужчина с обветренным добродушным лицом. Зара неопределённо махнула рукой вперед.
— Так нам по пути! — сделал возница смелый вывод, — забирайся!
Зара не сопротивлялась — ухватилась за крепкую руку мужчины и тот её вмиг поднял, усадил рядом с собой.
— Но, пошла! — громко цокнул языком возчик, и лошади тронулись.
— Эх, погода какая, а! Радоваться, песни петь. Жаль, не до веселья.
Зара встрепенулась, будто очнулась ото сна. Посмотрела на возницу — и сразу отвела глаза. Добродушие слетело с лица мужчины, обнажив заскорузлую боль.
— Малец наш помрёт-то скоро.
— Как помрёт? Что с ним?
И откуда столько несчастий?
— Никто не знает, что. Отощал, слабеет день ото дня, от пищи отказывается. Вон, к колдуну ездил, и тот говорит, мол, поздно уже. Помрёт.
— Не помрёт! — упрямо сказала Зара.
Суждено сгинуть в дороге — пусть. Но она успеет ещё кое-что сделать.
Возница от удивления выронил поводья, лошади замедлили ход.
— Чего ждёшь? Гони скорей! Твоего сына спасать едем! — крикнула Зара.
Хлыст взмыл в небо, и лошади рванулись с места.
Повозка остановилась в середине деревни около большого добротного дома. Навстречу вышла похожая на тень заплаканная женщина, беспокойный взгляд заметался между мужчиной и Зарой.
— Стеф?
— Фани, она поможет. Обещала Лука нашего... того... вылечить... — еле слышно сказал мужчина, будто заранее извиняясь за подаренную жене пустую надежду.
Помог Заре сойти с козел, спешно повёл в дом.
На постели высохшей веточкой лежал тщедушный мальчик. Казалось, от ребенка остались одни глаза — на удивление живые, полные интереса.
Всё внутри опустилось. А если не получится, как тогда с шишкой? Она даже не знает, как это выходило раньше. Всё просто менялось к лучшему. Может, и здесь — посидеть рядом, подержать за руку.
Зара подошла к кровати, улыбнулась. Лук зашевелил губами — хотел что-то сказать. Она наклонилась совсем близко и услышала:
— Ты пришла из счастливого города, чтобы вылечить меня?
Зара медленно кивнула.
— Да.
Это было самое тяжёлое в её жизни обещание.
Теперь нет права на ошибку. Лучше сгнить в лесу, чем выйти из этого дома рука об руку с чужой смертью. А ведь смерть была рядом. Это знали все — и мальчик Лук, и его родители, и сама Зара.
Прошёл целый час, а она всё сидела неподвижно у детской постели.
Стеф и Фани заглядывали в комнату — на лицах читалось недоверие, растерянность. Зара желала одного — пусть её смятения никто не увидит, пока еще осталось хоть немного времени.
Ясно как день, чудесного исцеления не произойдет. Если сам колдун отказался, что сделает она?..