Его теперь видели все, и то, что змея больше нет, тоже все видели. И Усмарь, неудачливый чародей, тоже, гад, видел. И сплёл ещё одну молнию, уже специально для Стёпки. Затмение на него, верно, нашло, или остановиться вовремя не смог, громовержец аспидом оплёванный.
И честное слово, Стёпка ничего такого не хотел, всё само получилось (с небольшой помощью стража). Достаточно было всего лишь чуть-чуть изменить угол наклона меча, и отражённая молния угодила в того, кто её послал.
Усмаря отшвырнуло назад, он перелетел через повозку, врезался в стену сарая и безжизненным кулем сполз на землю, вытянув длинные ноги. Будет знать, как злоумышлять против демонов.
На хуторе сразу стало тихо-тихо. Все молчали и смотрели на Стёпку. Взъерошенный Смакла, невозмутимый тролль, десятник Склад, ехидный Свията, боярин Всемир с Арфелием, прочие дружинники. Усмарь только не смотрел. Он вяло охлопывал себя, туша тлеющий плащ и мотая головой. И Стёпка обрадовался, что отражённая молния не убила чародея насмерть.
Потом все вдруг разом зашевелились, заговорили, повыбирались из своих укрытий. Поняли, что змей взаправду сгинул.
Смакла подбежал первым, опасливо заглянул в яму:
— Слышь, Стеслав, а ну как змей возвернётся? Управишься?
— Управлюсь, — уверенно пообещал Стёпка. — Но он вряд ли вернётся. Вон как его завалило.
Гоблин подобрал свою стрелу, показал Стёпке. Острие наконечника было безнадёжно затуплено. И вправду, будто в камень угодило. Стёпка посмотрел на свой меч. Два магических разряда не оставили на клинке ни малейшего следа. А что будет, если повернуть камень в обратное положение? Он потрогал камень и решил не экспериментировать. Вдруг змей опять выберется. Хватит, насмотрелись уже на его слюнявую пасть.
Весичи тоже подтянулись к яме, столпились вокруг. Свията попробовал достать жердью дно. Оказалось, что колодец завален почти доверху.
— Загубили колодезь.
— Ничё, другой выкопают.
— Знатный был аспид. Вот бы изловить такого, да в клеть…
— Самих мало не изловили.
Стёпку никто как бы и не замечал. Всемир, чуть прихрамывая, подошёл, окинул его весёлым взглядом. Расплывшийся под глазом синяк делал его похожим на хулиганистого пацана. За его спиной маячил хмурый Арфелий с распухшей губой. Он на пацана не походил ничуть.
— Верю я отныне, Стеслав, что ты оркимага осилил. Второй раз от беды нас уберёг. Чем ты его так ловко? Али заклинание верное знаешь?
— Да нет, — Стёпка решил не выдавать весичам секрет чёрного камня. — Он оркимагова меча испугался. Я его и ударить-то толком не успел.
Всемир понимающе кивнул:
— Оркландским мечом оркландское же порождение. Толково ты сообразил.
Это не я сообразил, это страж, чуть было не ляпнул Стёпка, но вовремя прикусил язык. О страже весичам лучше не напоминать. Они и без того слишком много знают.
— А змей этот… он что, тоже из Оркланда?
Всемир пожал плечами:
— Такая пакость, я мыслю, только в их земле и может водиться. Не иначе оркимаг его своим чародейством чёрным приманил нам на погибель.
Да, это было похоже на правду. Особенно, если точно знать настоящую причину исчезновения змея.
— Почто, отроче, недоброе замышлял?
Это Усмарь вдруг голос подал, чародей недожаренный. Опомнился и приковылял. Плащ зияет дырами, кольчуга на груди закопчена, в бороде видны жёлтые подпалины.
— Почто за аспидом подколодезным таился? — Усмарь яростно сверкал глазами и надвигался на Стёпку, как танк. — Почто?
— Спину ему чесал, — огрызнулся Стёпка. И отодвинулся подальше. До него вдруг дошло, что Усмарь и вправду мог принять его за врага. Он же не видел, как Стёпка к колодцу пробирался. А когда змей сгинул, и на том месте отрок с мечом обнаружился, немудрено было заподозрить, что отрок сей с аспидом заодно. Знать бы сразу, что чёрный камень так на змея подействует!..
— Ведомы нам твои помыслы, — вкрадчиво продолжал Усмарь. Он всё ближе подступал к Стёпке и руками уже нехорошо так шевелил, заклинание какое-то сплетая. Уж не ещё ли одну молнию? — Аспида поганого из недр выманил, подлое дело супротив дружины замышлял.
Стёпка даже не нашёлся сначала с ответом. Опять его подозревают и обвиняют. Так и знал, что какой-нибудь гадостью всё кончится. Может, не стоило этого змея так быстро в земные глубины отправлять?
— Погоди, Усмарь, — поморщился Всемир. — Ты зрячий, а истины не видишь, магию постиг, а простого не разумеешь. Али гордыня тебя ослепила? Горько, что не тебе удалось змея одолеть?
Дружинники, уже насупившиеся было на Стёпку, заулыбались. Видимо, боярин у них пользовался большим уважением, чем чародей.
Усмарь побагровел.
— Моими потугами аспид повержен. Троекратно грозовой пламень призывал я на главу смердящую.
— Пожрал он твой пламень, — сказал Всемир то, что хотел, но не успел сказать Стёпка. — Пожрал и укрепился. Кабы не Стеслав, выкормил бы ты общую нашу погибель.
— И нечего было в меня огнём швыряться, — сказал Стёпка. — Я что, на змея похож?
— Не дозволю демону поганые дела творить! — не слишком уверенно заявил Усмарь.
— А откуда вы знаете, что я демон?
— То всякому чародею наперёд ведомо. Не сокроешь подлое нутро. Хошь отроком незрелым оборотись, хошь девкой пригожей. За версту разгляжу!
Стёпка разозлился. И этот туда же! Ещё один Никарий выискался. А вот как поверну сейчас камень в другую сторону — посмотрим, как запоёшь! Сам в девку оборотишься. И навряд ли в пригожую. Он представил, как из ямы выхлёстывается змей, как распахивается ненасытная зубастая пасть, как чародей в страхе пятится… или нет — жалобно умоляет демона о помощи. А ещё лучше о пощаде… Стёпка даже дотронулся до камня, почувствовал его холодную гранёную поверхность.
Всемир, похоже, что-то такое увидел в его глазах. Он похлопал Стёпку по плечу и сказал примирительно:
— Не принимай близко к сердцу, Стеслав. Не всякому чужие демоны по нраву. Иные чародеи пуще огня их боятся.
— Ну, нашему-то Усмарю и огонь не страшен, — гулко захохотал Свията. — Ровно кабанчика осмолило, а ему и в радость. Не скулит, не жалобится. Но ты, Усмарь, однакось, девок таёжных лобызать чуток погоди.
— Отчего? — недовольно отвернулся от Стёпки Усмарь.
— Попрут тебя девки-то. Бородой палёной шибко от тебя разит.
Дружинники весело заржали. Насупившийся Усмарь счёл за лучшее оставить демона в покое, покосился через плечо да и подался к избе, припадая на левую ногу. Видно, всё-таки крепко его отражённым заклинанием приложило.
Стёпка опустил взгляд на рукоять меча, ещё раз огладил подушечкой большого пальца чёрный камень, и ему показалось, что нажми он чуть посильнее — магический переключатель тут же с готовностью щёлкнет… И что-то произойдёт. Но лучше не нажимать. Надоело с чудовищами и колдунами сражаться, хочется от них немного отдохнуть.
Дружинники разбрелись кто куда, и Стёпка тоже пошёл вслед за Смаклой к повозке. После всех приключений неплохо было бы чем-нибудь основательно подкрепиться…
Дверь избы вдруг с треском распахнулась, на крыльцо вывалился Усмарь в сбившемся набок шлеме. Он судорожно нашаривал на поясе меч. Вслед за ним выскочил наружу ещё один дружинник. Держась обеими руками за горло, он шагнул с крыльца, пошатнулся и упал боком на траву. И опять всё на хуторе смешалось. Упавшего окружили, над ним склонился Арфелий, кто-то зло выругался, двое дружинников с мечами наголо встали по обе стороны двери, ещё двое готовились по первому же слову броситься внутрь.
Стёпка перехватил меч половчее, оглянулся. Смакла торопливо взводил самострел. Ничего ещё не кончилось, там в избе кто-то был, возможно, ещё один оркимаг или ещё один змей, на этот раз, видимо, какой-нибудь запечный или подвальный.
— Что за напасть содеялась? — Склад схватил Усмаря за грудки, встряхнул так, что у того зубы лязгнули. — Кто Войка изранил?
Усмарь замотал головой, высвободился из могучих рук десятника и тяжело закашлялся.