— Ой, мам, московский мальчик… У него запросы поди — ого-го! А мы, сама знаешь, по барам-клубам не ходим.
— Он не совсем московский, — сказала мать. — В Москве он только год, а раньше жил в Архангельске. Это племянник Павла Иловенского. Он остался сиротой, и Иловенский его усыновил.
— Ты с Иловенским в Швейцарию едешь?
— Да, а что, ты против?
— Мама, бог с тобой! Я-то почему могу быть против? Я — за. Ты только скажи: ты уезжаешь, потому что не хочешь идти к отцу на свадьбу?
— Нет, — удивилась Маша. — Почему ты так решил?
— Тебе ведь, наверное, неприятно, что он женится на другой…
— Тима, даже если мне не очень приятно, все давно отгорело и отболело. Пусть женится, пусть будет счастлив, он ведь это заслужил. Я же все равно больше никогда не смогла бы жить с ним. В одну воду дважды не войдешь.
— Не войдешь. Но ведь воды уже столько утекло с тех пор. Это уже не в ту же.
— Нет, Тим. Я не хочу больше замуж.
— А Иловенский?
— Ну, Иловенский…
— А что, обязательно замуж выходить? — встрял Кузя, высовываясь из-за двери, за которой он подслушивал. — Плохо разве — в Швейцарию? Надо брать от жизни все здесь и сейчас. А замуж еще успеется, правда, мам?
— Когда успеется? Я уж старенькая совсем, — засмеялась Маша.
— Да прямо! Старенькая! Вон Соня…
— Ой, не надо про Соню! — взмолилась Рокотова.
Это была самая большая ее беда и проблема. Соня Дьячевская. Огромного роста, крупная, как шкаф-купе, стриженая-крашеная под седого ежика Соня влюбилась в Кузю Ярочкина, как школьница. Машу мучила совесть: это она сама отправила Кузю год назад в фотостудию к Дьячевской. Соня занималась съемками для рекламных агентств и попросила Машу прислать пацанов на пробы. Это был, похоже, роковой день. Именно тогда и Тимка встретил в лифте офисного здания своего отца, Ильдара Каримова, с которым не виделся лет с пяти. Они встретились и узнали друг друга. И Ильдар, которому до тех пор не нужен был сын, вдруг стал стремиться видеть его, стал налаживать отношения, искать встреч. И все это — за Машиной спиной, без ее ведома! Хотя теперь уже все утряслось и Рокотова почти успокоилась, тень обиды еще не окончательно покинула ее душу.
А вот за Кузю она очень переживала. Ей казалось, что он-то никак не может действительно любить почти сорокалетнюю Соню Дьячевскую. Ему же всего неполных девятнадцать! Неужели он поддерживает с нею отношения только из меркантильных побуждений, ради съемок и модных показов, в которых он участвует благодаря ей? Неужели добрый, смешной, но хитрый и шустрый Кузя вырос альфонсом? А Соня-то, Соня! Ведет себя, как девочка, при встрече с Рокотовой краснеет, как невеста при виде будущей свекрови. И главное — у Маши нет никаких доказательств! Кузя-то утверждает, что отношения у него с Дьячевской просто дружеские.
Кузя, которому не дали развить его любимую тему, спросил:
— Мам, так ты на свадьбу к Тимкиному отцу не пойдешь, раз ты уезжаешь?
— Пойду. Свадьба в среду, а я уеду в следующее воскресенье вечером.
— А мальчик к нам когда из Москвы приедет?
— Точно не знаю, я с Павлом пока не говорила, может быть, Витя приедет уже после моего отъезда. Но это — только если вы не против.
— Мы не против, — заверил Кузя. — Ты мне скажи, когда его встречать и что он пожрать любит.
— Он, по-моему, неприхотлив в еде, — пожала плечами Маша.
— А ты все равно узнай, что он больше всего любит. Он же сиротка, его, я так понял, надо в чувство привести, чтоб ему жизнь медом показалась.
— Ты, Кузя, смотри не перегни палку. Как бы у вас с этого меда что-нибудь не слиплось.
— Мама, не волнуйся, — успокоил Тимур. — Я же тут. Не дам я им на ушах стоять. Езжай и отдыхай спокойно.
Глава 8
Ильдар Каримов повез Алену в ресторан. Опять в новый. Она не любила два раза подряд ужинать в одном и том же месте. Ильдар был консервативен и с радостью думал о том, что рестораны скоро закончатся, город-то невелик, кроме того, скоро они поженятся и станут ужинать дома. Жить у него до свадьбы Алена категорически отказывалась. Она была порядочной девушкой, строгих принципов и прекрасного воспитания. Это в ней Ильдару тоже очень нравилось. Правда, иногда ему казалось, что с жизнерадостной и решительной Машей и даже со взбалмошной Юлькой, его второй женой, было как-то веселее.
Ему льстило, что он берет в жены настоящую девственницу, но пугало, что они могут просто-напросто не подойти друг другу в постели. И что он будет тогда делать?